Техника - молодёжи 2011-07, страница 46

UU Смелые ГИПОТеЗЫ ТЕХНИКА-МОЛОДЁЖИ |№93Д|июль2011

Седьмое чувство

Владимир ЦАПЛИН

ПРИРОДА РАЗУМНОСТИ

Очевидно, что разумность — проявление материальных процессов, происходящих в мозгу, результат взаимодействия каких-то реально существующих структур. Это следует даже из того, что разумность зависит от многих вполне материальных влияний: просматривания изображений и чтения, воздействия акустических колебаний, потребления многочисленных химических соединений, например лекарственных препаратов, и вообще от разнообразных природных процессов. Следовательно, разумность подчиняется действию обычных воздействий, воспринимаемых человеком через органы чувств. Однако даже адекватной постановке вопроса о природе разумности мешает ряд существующих представлений.

Во-первых, результатом полного непонимания механизма разумности явилось представление о ней как некоем мистическом нематериальном процессе, частным проявлением которого является столь же нематериальная мысль, которая якобы представляет собой бестелесную эманацию разумного мозга, но, тем не менее, способную каким-то чудодейственным образом определять поведение организма в целом. Подобное — путь в мракобесие и мистику, приводящий только к распылению сил вместо концентрации их на научном аспекте проблемы.

Во-вторых, в любом языке полными или частичными смысловыми синонимами понятия «разумность» являются многочисленные сходные выражения: рассудительный, толковый, умный, понимающий, интеллектуальный и т.д., и т.п. И хотя эти полусинонимы больше характеризуют ситуации, в которых проявляется разумность, а не само явление, они размывают и «размазывают» проблему до безнадёжности.

Огюст Роден. Мыслитель

В-третьих, то и дело приходишь к выводу, что под словом «разумность» имеют в виду не явление как таковое, а поведение, обеспечивающее максимальную вероятность личного выживания человека в нестандартных условиях, или способ достижения общей стабильности и благополучия. Противоположное поведение считается неразумным. Т.е. разумность считается эквивалентной сиюминутной целесообразности, которую к тому же далеко не всегда можно отличить от эгоистичности. При отсутствии общих и объективных критериев все такие оценки оказываются притянутыми за уши и уж совершенно ничего не добавляют к пониманию явления «разумность» как природного феномена, свойственного только человеку.

В-четвёртых, — самое главное, происходит бессознательная подмена понятий: под видом ответа на вопрос о природе явления или открытого признания неспособности дать определённый ответ, описываются свойства и проявления чего-то интуитивно знакомого, но по-прежнему непонятного. Т.е. одно выдаётся за другое! Представьте себе, что на вопрос «что такое вода?», ответ будет не о составе и химической структуре, а касаться свойств и проявлений этого природного вещества — вроде: «промокаешь», «лужи образуются», «жажду утоляет», «грибной дождик идёт» и т.д. Разумеется, свойства важны, но при неизвестной физической природе явления их абсолютизация зачастую приводит к совершенно ложным выводам. Действительная значимость или второстепенность случайно вырванных частностей может быть понята только в одном случае: если будет дан ответ на вопрос о природе явления. Вместо этого, в наиболее одиозных случаях, в подобных «определениях» вообще нет ничего, кроме грубой тавтологии. Например, «разумность определяется способностью разрешать проблемы путём восприятия», «разумность — способность понимания и осмысления», «разумность представляет собой нефор-мализуемую способность приходить к пониманию и правильным выводам относительно абстрактных объектов и общих закономерностей в окружающем мире», «разум ...есть свойство ...само