Юный техник 1958-01, страница 50

решетками. Бот и вся механика. Перетертые между собой известняк и глина, полученные на складе, при выходе из мельниц приобретают новое имя: шлам.

— Но об этом потом. Пока обратите внимание на цех. Пыль есть? То-то!.. А ведь именно в этом цехе делается цементная пыль. Знаете, что было раньше? Люди работали с респираторами. Это специальные маски, предохраняющие дыхательные органы от пыли. Над помолом — тучи! Даже через заводскую трубу выбрасывали за год около сотни тонн цементной пыли в атмосферу — «на Луну». А пыль, между прочим, — лучший по качеству цемент, мельчайшая его фракция! Теперь, конечно, дело другое. Пыль отсасываем, пропускаем через фильтры и отправляем прямо в транспортный цех: грузите в вагоны! Ага, смотрите, врач идет! Он к этому цеху относится с пристрастием. Проверяет, хорошо ли работают фильтры.

ЗДРАВСТВУЙ, ДОБАВКА!

Шлам еще рано пускать в печь. Он сначала идет в специальные шламовые бассейны, и там его корректируют лаборанты в белых халатах. Действительно, ну что такое разболтанная глина, известняк, вода и какие-то грубые добавки? Этот шлам еще рано пускать в печь.

Прежде всего шлам должен иметь определенный процент влажности: 40 Влага нужна только для того, чтобы облегчить транспортировку шлама. Ведь полужидкую массу легко гнать по трубам, — не то что твердую! А потом влагу необходимо убрать. Для этого нужно тепло. И надо помнить, что чем больше влаги, тем больше надо тепла, чтоб ее ликвидировать. Каждый процент на учете, потому что испарение одного процента обходится заводу в месяц в 5 тыс. рублей. Для экономии придумана остроумная вещь. Существует сметаноподобная суль-фитно-спиртовая барда. Она увеличивает текучесть шлама, не увеличивая его влажности. Добавят, положим, в шлам чуть-чуть барды, и получится, что текучесть нормальная, а влажности на несколько процентов меньше. Итог: экономия 10 тыс. рублей в месяц. Злоупотреблять, к сожалению, бардой нельзя:

есть опасность понизить качество цемента.

Что касается всех прочих добавок, с помощью которых корректируется шлам р бассейнах, то по этому поводу Пономаренко сказал:

— Целая наука! Большая и сложная наука. В двух словах об этом не расскажешь, в двух словах это не опишешь. Кто хочет знать подробней, пусть идет к нам работать. Научим!..

ПЕШКОМ СТО ПЯТЬДЕСЯТ МЕТРОВ

Птицы поют!.. Это произвело на нас неизгладимое впечатление. Но все по порядку. Итак, представьте себе: огромная, имеющая в длину 150 м, печь. Она весит 900 т. Вместе с футеровкой и сырьем — 1 600 т. Махина! И все это медленно вращается вокруг оси: один оборот в минуту. Внутри печь выложена огнеупорным кирпичом, а в самом конце ее, у головки, где температура достигает 1000 , — стойкий хромомагнезит. Вся печь разделена на участки. Шлам попадает в нее из шламопитате-лей: лопатки-черпаки через равные промежутки времени подают шлам в печь. А так как сама печь чуть-чуть наклонена, дальше шлам шагает самостоятельно. Все расстояние от шла-мопитателей до головки он проходит за четыре часа.

— Пешком! — говорит Пономаренко.

Пона шагает — испаряется влага. В этом и заключен основной смысл длинной печи. Если образуются при испарении комья, их разбивают цепи в специальной цепной зоне. Чем ближе к головке, тем больше температура. Материал еще в твердом состоянии, но в зоне спекания начинает плавиться. Вот тут-то, в' голорке печи, и происходит химическая реакция, в результате которой образуется новое вещество — могучая смесь четырех веществ: клинкер. Это уже полуфабрикат цемента. Его вновь отправят на склад, снова дадут добавку (я потом скажу, для чего) и, наконец, перемелют в мельнице. Тогда из полуфабриката он превратится в истинный иемент.

Печь — сердце завода, основа завода. Если нет такой печи — это не цементный завод. Если

43