Юный техник 1965-01, страница 20

Так пропали изобретения

В конце второго десятилетия прошлого века в Петербург пришел пешком ржевский мещанин Немилов. В то время на Неве применялись только плавучие мосты. Немилов задумал «...устроить через Неву твердый и неподвижный мост на каменных быках — прочный и безопасный, на несколько столетий».

Для постройки постоянного моста Немилов предложил ни мало, ни много шесть своих изобретений:

«1. Машина для уравнения земли на подошве реки. 2. Машина для подре-зывания свай при подошве дна речного. 3. Машина для выстилки плитою из гранитного камня подошвы между столбов, дабы строение не могло быть подмываемо. 4. Машина для уравнения одной плиты. 5. Копры особенного устроения, каковые еще нигде не виданы. 6. Трех родов водолазные машины с освещением свечам'и и лампами».

Проект моста и строительных машин передали на рассмотрение генералу Бетанкуру. Немилову пришлось трижды продлить свой паспорт, но ответа все не было. Прошли три законные отсрочки, и Немилов отправился на родину за новым паспортом. Тем дело и кончилось.

Подобную же участь пришлось испытать и еще одному русскому умельцу. Некий мещанин Торгованов обратился в начале XIX века к петербургскому военному губернатору с ходатайством о разрешении предоставить ему право устроить тоннель под Невой. Он предложил соорудить «проезд с Адмиралтейской стороны на Васильевский остров под Невою, нимало ие мешая оной течению».

Торгованов лично брался за это смелое предприятие, утверждая, что он «головой за все отвечает».

Александр I, которому доложили о проекте, приказал выдать Торгованову двести рублей за его радение к пользе государства и одновремекио взять с него подписку, «чтобы он впредь прожектами не занимался, а упражнялся в промыслах, состоянию его свойственных».

Изобретатель деньги получил, подписку дал, но наказ императора не выполнил. Всноре он дал в печати извещение, что изобрел «судно, в котором можно удобно плавать под водою в море м реке...».

долгое. И вот решили построить гигантскую стометровую плотину... одним взрывом. Он будет работать «на сброс». Направленный заряд уникален: величина его — 3600 т. Глубоко в горе для него сделали «комнату» кубатурой 5 тыс. м³. На той же высоте заложат заряд вспомогательный, опережающий, который первым сбросит в ущелье часть горы. Следом за ним в полную силу сработает главный взрыв. Алматинка уйдет в заранее приготовленный для нее тоннель, а по каменной плотине шириной в 60 м, которая мгновенно перекроет ущелье, потом будет проложена серебристая лента автотрассы.

Кто поработал взрывником года два, вряд ли захочет заниматься чем-нибудь другим. Не одни сила и мощь послушного воле взрыва увлекают человека. Романтика не только в этом. Взрывное дело увлекает своей многогранностью, далеко не исчерпанными возможностями и сложностью, преодолевая которую человек поистине ощущает себя великаном.

Взрыв — это искусство. Конечно, математическую задачу его может решить электронно-счетная машина. Существуют сотни различных формул расчета зарядов, в чем заслуга и француза — маршала Во-бана и русского ученого Борескова. Но одной математики мало. Без опыта, без глазомера и чутья — да, да! — не обойтись, потому что в реальной обстановке бывает необходимо уловить признаки, не поддающиеся математическому анализу. А они из той области, где властвуют только искусные. Ведь во взрывных работах не бывает двух задач, абсолютно тождественных по условиям и обстановке. При астрономических масштабах направленных взрывов нужны и точность, и находчивость, и смелость. Взрыв — профессия сильных и умелых людей, которые управляют им.

В. БОЯРСКИЙ, М. ЧЕРТОЙ

18