Юный техник 1965-10, страница 41
Лее СНРЯГИН 4 декабря 1872 года с английского брига «Дея Грация», находившегося в 600 миля* от Гибралтара, заметили парусное судно. Оно не управлялось: парусник то и дело выписывал замысловатые зигзаги. Капитан «Деи Грации» Морхауэ подвел свой корабль ближе и узнал «Марию Целесту» — бригантину своего старого друга капитана Бриггса из Нью-Йорка. — Эй, на «Целесте»! — крикнул в рупор Морхауз. Никто не ответил. «Наверное, все спят», — решил капитан и приказал спустить шлюпку. Вскоре на борт бригантины поднялись первый штурман Оливер Дьюи и два матроса. На палубе «Марии Целесты» никого не было. Ветер нудно завывал в порванных парусах фок-мачты, которые с треском ударялись о мачту и реи. Косые паруса второй мачты были аккуратно зачехлены. Одной шлюпки не хватало, а деревянные люковые крышки валялись где попало. Окна каюты капитана были заколочены досками и парусиной. В самой каюте моряки нашли открытый вахтенный журнал. Последняя запись гласила, что «Мария Целеста» благополучно достигла 38 градуса 21 минуты северной широты и 17 градуса 37 минуты западной долготы — той самой точки, где его заметили с «Деи Грации». Старый штурман сразу же заметил, что отсутствуют хронометр, секстант и таблица склонения солнца, а разбитый судовой компас валяется на полу. Верхний световой люк капитанской каюты был открыт. Вся мебель, постель и одежда, висевшая на стене, оказались влажными. В ящике стола нашли значительную сумму денег в английских банкнотах и шкатулку с женскими украшениями. На бригантине, несомненно, находилась женщина: в соседней каюте стояла швейная машина с неоконченной детской рубашкой. Осмотр матросского кубрика вызывал еще большее удивление: четыре койки аккуратно заправлены, все сундуки целы, а на столе лежат недоку-ренные трубки — матросские трубки, с которыми владельцы расстаются 40 |
