Юный техник 1972-02, страница 60

Ньютон сделал половину, и притом лучшую половину» — так отозвался об этом труде прославленный Лейбниц.

...Маленький Ньютон не любил пустых забав. Начав с постройки игрушечных мельниц, он перешел к сооружению водяных часов и самоката собственной конструкции. Молва уверяет, что он первым — по крайней мере в Англии — стал запускать воздушные змеи, выбор наивыгоднейших размеров и форм которых дал толчок проявлению его исследовательских талантов. Именно это увлечение натолкнуло Ньютона на опыт, который сам он считал своим первым научным экспериментом: желая измерить силу ветра во время бури, 16-лет-ний Исаак измерил дальность своего прыжка по ветру и против ветра.

Когда в 1661 году 18-летний Ньютон приехал поступать в Кембриджский университет, его научный багаж был не особенно велик, зато ум давно уже привык к серьезному самостоятельному мышлению, а руки — к тонкой, точной, искусной работе. Образцовый теоретик, не знающий себе равных в осторожности выводов и строгости формулировок, математик-аналитик, заложивший основы дифференциального и интегрального исчислений, математик-геометр, превосходивший самого Мон-жа — французского математика, именуемого иногда «дьяволом геометрии», Ньютон, однако, не был ученым-белоручкой. Мало кто смог достичь такого успеха в благородном ремесле шлифования линз, как Ньютон. Увлекшись этим искусством еще в 1664 году, студент Ньютон скоро понял, что линзовым телескопам свойствен принципиальный дефект — хроматическая аберрация, и сосредоточил свои усилия на постройке зер

кального телескопа. Он самостоятельно разработал всю технологию изготовления и полировки металлических зеркал, и искуснейшие лондонские мастера-полировщики были вынуждены идти к нему на переучку. Зато его телескоп, подаренный королю Карлу II и открывший Ньютону двери в знаменитое Королевское научное общество, стал в Англии предметом национальной гордости и любимым прибором астрономов.

Когда много лет спустя Ньютона спросили, каким образом он достиг своих великих открытий, среди которых "достойное место занял закон всемирного тяготения, ученый, совершенно чуждый напускного важничанья и тщеславия второстепенных научных светил, ответил классически простыми словами: «Я непрерывно думал об этом. Исследуемый предмет я носил постоянно в уме, обращая его с различных сторон, пока не удавалось наконец найти ту нить, которая приводила меня к ясному представлению».

За кажущейся простотой ответа кроется разгадка всего жизненного уклада великого механика. Он не только никогда не выезжал из Англии, но никогда не съезжал с двухсоткилометрового отрезка меридиана, на котором лежат города Грэнтэм, Кембридж и Лондон. «Сэр Исаак считал потерянным всякий час, не посвященный занятиям, — вспоминал секретарь Ньютона, служивший у него в годы самой напряженной работы. — Занятиями увлекался он настолько, что часто забывал обедать... Я никогда не видал, чтобы он садился за обед сам, без напоминания... Раньше двух-трех часов он редко ложился спать, а в некоторых случаях засыпал только в пять-шесть часов утра».

Такая яростная одержимость

57