Юный техник 1976-11, страница 48

Вагончик болтался, как маятник. Земля, холодный блеск реки, враждебно топорщащиеся скалы, бездонное небо, рвущие воздух лопасти винта, яркие солнечные блики на стекле пилотской кабины... Снова земля. Опять небо.

— Неужели вы меня не видите?! — не переставая отчаянно размахивать ковбойкой, кричал Толька, и жгучие слезы заливали его лицо.

Он не чувствовал своих слез, плохо соображал, зачем и что кричит. О смерти он никогда не задумывался, так как серьезно полагал, что бессмертен. Теперь же как бы заглянул в ту бездонную пропасть, и открытие это поразило его...

Через секунду Толька вспомнил свою и поныне здравствующую прабабку Степаниду, и ему показалась совершенно нелепой мысль, что она будет еще жить, а он, ее правнук, отойдет в мир иной. Потом перед глазами появилась мать. Да она в петлю полезет, узнав, что ее сын погиб...

Куда упадет вагончик? В реку? На вон ту каменистую косу? Ах, какая разница! Почти километровая высота. Ускорение девять метров в секунду. Вагончик разлетится на мелкие щепки, как орех от удара кувалдой.

Земля. Небо. Земля. Небо.

«Погибнуть так глупо, по-идиот-ски глупо! — лихорадочно проносилось в Толькиной голове. — А еще мечтал совершить подвиг... Совершил».

В эти минуты, наверху, в пилотской кабине, происходило следующее. Неотрывно следивший за поведением груза вертолетчик, заметив раскачку, доложил об этом командиру экипажа. Командир посмотрел вниз. Раскачка уже превысила допустимую черту. Металлический корпус вагончика вот-вот пробьет баки с горючим или заденет винтовые лопасти. Четыре тысячи рублей — стоимость вагончика, и сотни тысяч — стоимость вертолета. Плюс

бесценное, непереводимое на деньги — жизнь людей, возможная гибель экипажа.

— Приготовиться к сбросу груза, — спокойно приказал командир.

Сброс груза — вещь всегда нежелательная, по головке за такое не гладят.

Прежде чем отдать приказ сбросить груз, командир сложным маневрированием машины попытался погасить раскачку. Не удалось.

— Внимание!.. — Командир выбирал мгновение для сброса — период колебания должен быть не в амплитуде, а на нулевой точке. И вдруг прокричал: — Отставить сброс груза!

Из дверного проема высовывалась рука с цветистой, рвущейся на ветру ковбойкой и часть полуголого туловища.

Командир был опытным пилотом, одним из лучших вертолетчиков Дальнего Востока. Всю войну он летал на «ястребках» и побывал в таких переделках, которых хватило бы на полсотни человеческих жизней. Сейчас командир понимал одно: груз сбрасывать нельзя. И работал как автомат, с выключенными эмоциями. Своими эмоциями за долгую летную жизнь вертолетчик научился владеть превосходно. Он сделал почти невозможное. Каждое мгновение рискуя погубить свой экипаж, машину, себя самого, снизил вертолет, завис над тайгой и погасил раскачку груза о макушки деревьев. Командир беспокоился, что во время гашения раскачки полуголый человек с ковбойкой вывалится из дверного проема, но у того хватило ума захлопнуть изнутри дверь.

Вертолет поставил вагончик на таежной опушке, сбросил трос и опустился рядом, на гранитной площадке. Еще не перестал вращаться винт, а вертолетчики без лестницы выпрыгнули из высоко поднятой над землею дверцы и побежали к вагончику.

46