Юный техник 1976-11, страница 49

Командир первым открыл дверь. Толька лежал в тесной прихожей, нелепо раскинув руки. Командир поднял его и вынес на воздух. Затем положил на мох и похлопал по серым щекам парня.

Толька открыл глаза и громко икнул. Потом встал на четвереньки и тяжко вздохнул.

— Очухался?.. А теперь рассказывай: каким образом очутился в вагончике? — строго спросил командир.

— Я, дяденька... я... — начал Толька, но вдруг угрожающе промычал — его начало рвать.

Кто-то из экипажа сбегал к озерку, лежащему в ложбинке, и принес Тольке ведро воды. Он несколько раз окуИул в ведро голову, по-собачьи стряхивая воду.

— Дяденька, может, вы никому не скажете? — с надеждой спросил он командира. — Ведь все обошлось... Ну прокатиться захотелось!

— Дисциплина у нас военная, молчать я не имею права. — Командир глядел на Тольку без улыбки. — Доложу все как было.

— Вышибут... — вслух подумал Толька. — Ведь на БАМе нет нехватки в рабочей силе. В одной Москве, говорят, несколько сот тысяч заявлений лежит...

— Вышибут и правильно сделают, — жестко отозвался командир и коротко приказал: — Все в машину.

Толька и командир поднимались по спущенной из багажного отделения лестнице последними. Командир, поставив ногу на перекладину, вдруг резко обернулся. Веко левого глаза нервно дергалось. Трудно определить, что сейчас выражал его взгляд: гнев, растерянность...

— Жизнь у нас одна, щенок, ты понимаешь это?.. — Он схватил Тольку за грудки и притянул к себе. — Мне под шестьдесят, а я жить хочу так, как никогда не хотел...

...У начальства на стройке не было выходных дней. Свет в длинном здании управления горел в субботу, воскресенье, вечерами, даже ночью. Командир экипажа провел Тольку прямо в кабинет начальника управления. Начальник был не один. За широким двухтумбовым столом с откидными полками сидели Дмитрий и главный инженер. Командир коротко доложил начальнику о ЧП и вышел. Толька стоял, опустив голову, шмыгал носом.

Начальник снял телефонную трубку, назвал нужный номер.

— Здравствуй, я, да, — отрывисто сказал он в трубку. — Приказываю: монтера пути Груздева с завтрашнего числа уволить по статье 47-г. Да, да, за хулиганство. — Трубка легла на рычаг.

Толька знал, каков будет исход, но такого никак не ожидал.

— Между прочим, — воинственно и со свистом вытерев нос, сказал он, — я никому по уху не съездил. За что ж тогда?..

— Ты хуже хулигана, — объяснил начальник. — Мог убить экипаж и загубить вертолет. Мог убить себя, а я по твоей милости в тюрьму бы на старости лет угодил.

— Ну?.. А вы-то здесь при чем? — спросил парень.

Начальник махнул рукою и не ответил. Толька вспомнил, как раскачивался на километровой высоте, и холодный пот выступил на спине.

— Вы не подумайте, что я прощения просить буду. Понимаю, что на БАМе таким не место... Но я сегодня, можно сказать, смерти в глаза заглянул. Как заикой не остался...

— Ты говоришь так, будто совершил подвиг ради спасения других, — -без улыбки усмехнулся Дмитрий.

Толька и сам не понимал, зачем сказал это. Он был еще там, в раскачивающемся над бездной вагончике. Повернувшись, он направился к выходу.

47