Юный техник 1977-05, страница 55
Мотор работал ровно, нагоняя в кабину тепло. Маша развернула бумажный сверток парня и стала есть хлеб с колбасой, пахнувшие бензином. Вместо воды она, приоткрыв дверцу, брала рукой снег и -йпа. Взглянула на часы — было всего половина десятого. Впереди еще двенадцать часов ночи, мороза и одиночества — это на худой конец. Всю-то ночь ей не дадут коротать на трассе Если за ней не приедут с Алонки, так тот парень вернется. Маша почему-то больше надеялась на парня, чем ждала помощи из отряда. Ей было неловко оттого, что в выходной день, да еще ночью, начальник стройки кого-то пошлет за ней. Не даст человеку спокойно выспаться, а днем тому надо будет возить гравий на трассу «И как же меня угораздило, — бранила себя девушка. — Сто раз проезжала этой дорогой и ничего, а тут...» Ей стало тоскливо и боязно, она уже жалела, что не уехала в поселок. Но затем начала оправдываться сама перед собой: «Ему-то легко сказать — брось машину, не своя. А если поедут мимо злые люди, да разграбят продукты или поснимают карбюратор, фары... Нет уж, хоть я тут одна, зато спокойна за добро. А меня все равно не оставят на всю ночь в тайге». И чтобы не заснуть, она заставляла себя вспоминать родную деревню, четверых старших братьев, которые, может быть, где-то мчатся на грузовиках — все шоферы, бабку свою, подвязывающую виноградные лозы в саду; вспомнилась Маше и речушка под ивами, в которой купалась девчонкой, как, лежа на горячем песке, любила глядеть в плывущее бирюзовое небо. Почему в детстве Маше казалось небо очень синим, ясным и до звона сухим? А может быть, небо в деревне и на самом деле такое?.. Стекла кабины заиндевели, и только напротив ее лица чернело полукружье, обдутое теплом. Мотор продолжал в ял о, точно сквозь дрему, бормотать. «Бормочи, .моторчик, бормочи, — шептала девушка, — мне с тобой coBiceiM не страшно.. » Она невольно взглянула на показатель бензина и 'Не поверила глазам: стрелка упала к нулю, до упора. Как же так засветло не подумала о бензине? ■ Рассердилась на себя «Верно сказал тот парень, не девчонкам шоферить на БАМе... Выберусь из кювета и сразу оставляю грузовик, чтобы не позорить звание шофера. До тех пор, пока не поднимут на Алонке башенный кран, устроюсь штукатуром или поваром, а бухгалтером все равно не пойду...» Маша заглушила мотор. Кабина выстужалась быстро, и она видела по манометру, как остывал мотор. Немного погодя снова завела его — прогрела, согрелась сама Стрелка датчика лежала на упоре, однако мотор продолжал заводиться, он должен был давно заглохнуть, но почему-то не глох. «Как на святом духе работает», — едва успела подумать Маша, и мотор замолк; темный полукруг на стекле быстро затянуло ажурной изморозью. Маше сняла с капота шубу, завернулась в нее н с ногами забралась на сиденье. Холодно мерцали звезды, трескались, словно стреляли деревья. Девушка посмотрела на часы, было только двенадцать, еще надо переждать часов семь, чтобы дожить до рассвета... Как еще много ночи впереди1 Маша не заметила, как уснула, крепко, без снов, уснула вдруг, с/ювно прыгнула с обрыва и ле^ тела, летела... И проснулась она сразу, услышав натужное, мощное гудение «Урала»; ого яркий свет пробивал тьму до самых вершин сопок. 4* 51 |
