Юный техник 1978-08, страница 28

— Каждый, кто оказался бы на моем месте 18 апреля 1961 года на Плайя-Хирон, поступил бы точно так же, как я. Коварный враг, который высадился на нашу родную землю, угрожал свободной Кубе. С помощью американцев. их самолетов, танков, автоматов контрреволюционеры хотели вернуть старые порядки.

Мне исполнилось восемнадцать, когда пришлось с оружием в руках защищать революцию, свершенную барбудос под руководством легендарного Фиделя.

Семьдесят два часа длился бой. Жестокий и кровавый. Нас обстреливали самолеты. Так получилось, что грузовик, в ьотором мы ехали, встал, у него отказал мотор. Машина на шоссе — хорошая мишень, и самолет Б 26 расстрелял нас из своих пушек. Очнулся я от острой и невыносимой боли. У меня осталась одна рука. Кое-как, истекая кровью, я переполз через шоссе. Там меня подобрали товарищи, и я оказался в госпитале. Скажу прямо: жить не хотелось. Мне порой казалось, что я стану обузой для близких и для революции. Когда мне рассказывали о советском летчике Алексее Маресьеве, о вашем замечательном писателе-ком

мунисте Николае Островском, я не верил. Вернее, я верил, что есть такие люди на земле, 'которые побеждают смерть, снова становятся в строй бойцов. А смогу ли я? В то время я был неграмотный и по совету друзей начал учиться. Постепенно поправился. Скоро получу диплом, буду работать. А пока я рассказываю всем о моей родной Кубе, о ее героическом народе, на знамени которого исторические слова: «Родина или смерть! Мы победим!» И мы победили. Победили неграмотность, нищету, голод. Победили всем смертям назло. Когда я бываю в городах и поселках нашего острова, я вижу юных пионеров, молодых коммунистов, полных желания довести дело революции до конца.

Вы спрашиваете, встречался ли я с Алексеем Маресьевым, Героем Советского Союза? Встречался. Долгое время я мечтал увидеть этого прославленного летчика, настоящего советского человека, как его назвал писатель Борис Полевой. Эта встреча произошла неожиданно для меня и Маресьева в дни X Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Берлине. Когда я приехал в ГДР, то попросил узнать, нет ли