Юный техник 1982-05, страница 50

А Донин сказал:

— Макар.

Только Макар вел себя так, словно ничего не произошло. Он спокойно поднялся, подошел к русской печке, вздохнул и достал поднос. И поставил на стол.

На подносе был Геракл с поднятой дубиной. Он, видно, хотел пришибить этой дубиной животное на львиных ногах с девятью головами, из которых три головы валялись у его ног на подставочке. Вся скульптура была высотой сантиметров тридцать. А чудовище на льви-нах ногах, как я потом узнал, называлось гидрой.

Наверно, прошло не меньше минуты, прежде чем начался шум. Все кричали «ура!».

Потом мы рассмотрели Геракла получше. Он, к сожалению, оказался не идеальным. Видно, каких-то крошек и кусочков не хватило. Дубинка была обломана, на одной руке не было пальцев, и коленки не хватало. И у гидры не было ноги. Но сами понимаете, разве это так важно?

Манин объявил, что работать сегодня не будем.

Вы бы послушали, как все возмутились и добились все же от профессора разрешения работать после обеда. И я понял почему. Каждый надеялся, что именно сегодня отыщет разбитую чернолаковую вазу, а может, статую Венеры или раздавленный камнем золотой клад.

А пока суд да дело, Манин взял плавки и отправился купаться. Он всегда таким образом себя успокаивает. Психотерапия. А он очень переволновался сегодня.

Я убедился в этом, когда вылез из моря и лег на песок раздумывать о последствиях изобретения Игоря для науки. Но раздумывать было трудно, потому что неподалеку разговаривали Манин и Донин.

— Я тоже переживал, — говорил Донин. В его седую бородку набился песок, и он выскребывал его тонкими сухими пальцами. Совсем не похож на научного гения. — Знаешь, я смертельно боялся, что все сорвется. Мне было бы стыдно. Понимаешь?

Манин вдруг сел.

— Дело в том, что как профессионал я вижу теперь принципиально новое будущее археологии. За исключением редчайших везений, нам попадаются осколки прошлого, и мы занимаемся тем, что складываем загадочные картинки по крохам. И потом еще спорим, туда ли положили песчинку.

— Сколько будет целых сосудов и статуй! — сказала Шурочка.

— Узко мыслишь, — сказал Манин. — А текст, смытый тысячу лет назад, чтобы снова использовать лист пергамента? А картины, записанные новым слоем краски? А окислившиеся безнадежно монеты? Я могу продолжать этот перечень до вечера. Понимаете, археология может стать точной наукой, как математика.

А пока есть только опытный образец установки...

— И паровоз сначала тоже был один,' — ответил Донин.

(Продолжение в следующем номере.)

Рисунок А. НАЗАРЕНКО

46