Юный техник 1982-06, страница 23

слева направо. Левый — появляется линия, перпендикулярная первой. Проходит несколько минут, и линии на бумаге образуют... чертеж окна с лепными украшениями, часть стены, постепенно вырисовывается и весь фасад старинного здания.

Первым делом я прошу разрешения посмотреть в «бинокль». Что же такое может разглядеть с его помощью оператор — ведь «бинокль» направлен прямо на глухую стену?! Подсаживаюсь к столу и заглядываю в окуляры... Перед глазами две кажущиеся одинаковыми черно-белые фотографии старинного особняка, два одинаковых окна и над ними две ярко-зеленые точки. Поворачиваю правый штурвал — точки движутся по горизонтали, левый перемещает их по вертикали. Хотя нет, теперь замечаю, что сами точки остаются неподвижными, смещается вся картинка. А диск под ногами? Что делает он? Вращаю его. Ничего не изменяется.

— Видите «марку»? — спрашивает руководитель лаборатории Галина Вадимовна Перзашке-вич, — должна быть видна зеленая точка.

— Даже две.

— Присмотритесь внимательнее. Постарайтесь сделать так, чтобы точки слились-

Сосредоточиваюсь, подбираю положение головы... Есть! Две точки сливвются в одну, и... тотчас выступают карнизы, уходят в глубь арки окон... Я словно оказываюсь перед зданием, вижу объемными его мельчайшие детали. Стереоэффект! Вот для чего было нужно, чтобы слились зеленые точки. Теперь я вижу не две, а одну — стереоскопическую — фотографию.

— Посадите «марку» на стену... Диск под ногами, — предлагает Галина Вадимовна.

Посадить на стену?.. Ну конечно, теперь видно, что зеленая точка висит в воздухе перед сте

ной. Начинаю вращать диск, вижу, что точка медленно, словно резец к детали, приближается к стене. Ближе... еще... готово. Точка коснулась стены.

— Карандаш в точности повторяет движения «марки», — говорит Галина Вадимовна, — но чертеж получится правильным только в том случае, если она, как мы говорим, «сидит» на поверхности стены. Удерживать ее очень непросто. Тут нужны иногда месяцы тренировки, чтобы уверенно вести «марку» вглубь, чтобы, орудуя сразу двумя штурвалами, обводить ею ломаные и кривые линии на стереоснимке.

Срудуя двумя штурвалами, пытаюсь описать «маркой» изгиб карниза, прохожу по переплетению рамы Ькна. Кажется, выходит. Пробую обрисовать выступающий балкон, и... все кончается. Картина раздваивается, снова появляются две точки вместо одной. Действительно, вот так сразу, без подготовки, удерживать стереоэффект трудно.

Галина Вадимовна вынимает из-под карандаша листок бумаги, которым прикрыли чертеж, чтобы я его не испортил. На листке окно, по которому я вел «марку». Чертеж, конечно, не ахти какой, но окно узнать все-таки можно.

Теперь, когда я уже познакомился немного с необычной установкой, Галина Вадимовна объяснила мне, для чего все это нужно в лаборатории, которая занимается реставрацией памятников архитектуры.

Архитектор-реставратор должен иметь перед собой точный чертеж здания. По нему он может определить пропорции здания, как должны выглядеть недостающие или полуразрушенные его детали. А сделать чертеж до недавнего времени было необычайно сложно. Сначала составлялся приблизительный, «на глаз», эскиз здания. Потом здание окружали лесами и начи

21