Юный техник 1982-07, страница 47

на экзамене заснул, потому что не знал билета. Так вот, в тот день после ужина я вдруг почувствовал, что меня тянет в сон. Что мне хочется заснуть, а утром проснуться, чтобы ничего уже не было, чтобы все обошлось.

Я решил — полежу немного, но спать не буду.

Лег и заснул.

И мне все время снилось, что Геракл борется с гидрой, только гидра эта живая, и каждая голова похожа на голову Томата. А Геракл — это я, и я рублю, рублю эти проклятые головы, а на их месте вырастают новые и говорят мне сокрушенно: «Нехорошо, Костя, отрубать головы человеку, который вдвое старше тебя».

Тут я проснулся. От внутренней тревоги, которая пересилила сонливость.

Я был почти убежден — что-то случилось.

Вскочив, я натянул брюки и кеды и на цыпочках прошел к комнате Томата. Томата не было. Я и не ждал, что он спит. Я был уверен, что его нет.

На улице тоже было тихо. Светила луна. Времени было больше часа ночи. От луны по морю тянулась длинная прямая дорога.

Сначала я пошел было к школе. Но через несколько шагов остановился.

Я рассудил, что Томат, даже если решил что-то сделать, один к машине не полезет. Он же не знает, как машина работает. Значит, он побежит к Макару. В случае, если решил воспользоваться установкой. А если нет? Но чтобы жаловаться на нас, не надо ждать ночи. И я побежал к Макару.

Окно в его комнату было открыто. Я прислушался. Было слышно, как вздыхает во сне его отец. Но дыхания Макара я не уловил. Я подтянулся, заглянул в комнату: кровать Макара была разобрана, но самого его не было. Худшие мои предчувствия оправдались. Значит, пока я безмятежно смотрел сны, здесь был Томат, каким-то образом заставил Макара пойти с ним к установке, а теперь они восстанавливают... но что!

Пока я пробежал весь поселок, то запыхался, разбудил всех собак. Поближе к школе я перешел на шаг — зачем будить экспедицию?

Я отлично представлял себе, что произошло. Для этого не надо быть Шерлоком Холмсом. Макар приблизился к своей мечте. Он увидел настоящую Машину, он встретил Донина. Ему даже обещали, что возьмут в институт. Макар был как зерно в земле, которое лежит, ждет своего часа, ждет, когда пригреет солнце, и потом начинает расти — и его уже ничем не остановишь. И вот к нему приходит этот Томат. Что-то Томату нужно. И Томат ему говорит: если ты не сделаешь того, что я тебе велю, то я тут же сообщаю обо всем Донину. Тебя, голубчик, выгоняют из экспедиции и так далее. А если сделаешь, никто не узнает. И, как потом выяснилось, в своих рассуждениях я был прав. Именно так и случилось...

Томат, оказывается, явился к нему в половине двенадцатого. Макар не спал. В отличие от меня у него сонного комплекса нет. Он читал и переживал от неизвестности. Он ждал этого Томата. Он, как и я, рассудил, что тот ушел не зря. Вернее, Макар не знал точно, кого ждать — Томата или разъяренного Донина. В половине двенадцатого Томат постучал к нему в окно и вызвал на улицу. На улице он ска-

45