Сделай Сам (Знание) 1998-01, страница 47

слабым и легко поддающимся чужому влиянию, несмотря на это Московское государство за время правления его, успело залечить тяжелые раны, причиненные Смутным временем.

Царь старался водворить на Русской земле новые полезные промыслы и производства и поднять промышленность, преобразовать армию. Сознавал он и важ-юсть образования, особенно прикладных шук. Все больше укрепляются связи России с иностранцами. Послов иностранных иарь принимал особенно торжественно, с истинно русским широким гостеприимством и хлебосольством, хоть нередко и с некоторым недоверием. Всякий раз царь велел спросить послов здоровы ли они и че имеют ли в чем недостатка и сказать им, что он соблаговоляет, чтобы они в тот же день кушали от его стола. На званых обедах в это время впервые подается дорогие заморские вина.

Особо высоко ценились разные кушанья из рыбы. Больше иной почиталась волжская, которая была даже дороже дичи. Считалось, что чем больше рыбы на уполе и громаднее ее размеры, тем выше почет для гостей. И русские повара на царском дворе в своем искусстве достигли такого совершенства, что подобно магам, «превращали» рыбу в петухов, кур, гусей, не только придавая блюдам форму этих птиц, но даже имитируя их вкус. Такие кушанья называли поддельными: «поддельный заяц», «поддельный гусь»...

Сам же государь был большим охотником до «народных яств». Употребляли тогда при дворе царском различные исконно русские напитки: морсы, брусничную, вишневую и агрусную водицы, мед простой и с пряностями, распространен был сбитень — медовый напиток со зверобоем, шалфеем, лавровым листом, корнем валерианы, имбирем и иными пряностями, различные исконно русские рассолы — огуречный да капустный. В обиходе был кисель, постепенно из густого принимавший вид знакомого нам. Видя, что нравственность народная падает от злоупотребления зельем, Михаил Федорович уничтожил кабаки, разрешая продавать «питие» только большими мерами, на случай семейных торжеств.

При царе Михаиле Федоровиче московский двор славен был квасами, до коих иарь был немалый охотник. Но вот когда прознал он про квасы монастыря Антония Сийского Холмогорского уезда, Архангельской губернии, что «превзошед квасы московские», послал туда «для ученья квас

ного варенья» своих хлебников и пивоваров.

В 1638 году в Московское государство завезен был чай. Это было новшество, и не сразу пришелся напиток цареву двору по вкусу. А привез его из монгольской орды боярский сын Василий Старков, который был послан к алтынскому хану с дарами. В ответ ему дали около четырех пудов чая — 200 пакетов по 3/4 фунта каждый, хотя посол и отказывался упорно от такого подарка. Обидно было боярскому сыну: московский царь одарил Атын-хана собо-лями и иными ценными дарами, а здесь... трава! Однако при дворе царя Михаила напиток был опробован и хоть «с опаской», но вошел в употребление. Сначала для лечения хворей, хвалили, дескать, способен «освежать и очищать кровь», Хорош оказался чаек и после парной с веничком. Оцениа и государь: «Питье доброе и когда привыкнешь — гораздо укусно».

Царь не могуч был здоровьем, а потому не только чай шел на лечение. Прознав про лечебные свойства трав, повелел государь разбить возле Кремля аптекарский огород. В 1620 году создан был и Аптекарский приказ как высшее руководящее учреждение, ведавшее аптекарским и лечебным делом. Во главе приказа стоял именитый боярин, которому подчиняшсь «дохтуры» — врачи по внутренним болезням, «лекари» — хирурги, «аптекари» — занимавшиеся приготовлением лекарств и аптечными огородами, где возделывались лекарственные растения. Особую ценность представлял цветок, называемый «собачьей розой» — шиповник.

Храншшсь плоды шиповника в Кремле, в том самом Аптекарском приказе царя. Ценились плоды дороже золота и признавались весьма редким и исключительно важным лекарством. Их обменивали только разве на атлас, бархат да меха собольи.

Большую роль как вообще за русским, так и за царским столом во время царствования Михаила Федоровича играл хлеб, причем, ржаной кислый хлеб из заквашенного текста, что приводило в изумление иностранцев. «Мы совершенно не в состоянии есть его, ибо... кисел, как уксус, да и запах имеет тот же», — отмечали в своих воспоминаниях заморские очевидцы.

К труду пекаря на Руси всегда относились уважительно, а хороших хлебопеков именовали обычно полным именем, прибавляя порой даже фамилию или прозвище. От пекаря помимо мастерства

45