058. Казанская Богородицкая Площанская пустынь, страница 29

МОНАСТЫРЬ И МИР

стотерпца Николая II — и его семьи в Екатеринбурге, сгущались тучи и над Пермью. О побеге он, однако, и не помышлял, говоря: «Куда я денусь со своим огромным ростом. Меня немедленно обнаружат». Для большевиков же он представлял опасность не только как «один из Романовых», но и как «почти царь». В 1917 году Михаил Александрович в течение нескольких часов действительно был «почти царем»: 3 марта Николай II, отрекшись от престола, передал бразды правления именно ему, великому князю Михаилу. 4 марта Михаил Александрович отказался от верховной власти и выразил решение принять ее лишь в том случае, если за то выскажется Учредительное собрание. Учредительное собрание, как мы помним, не состоялось. А над Михаилом Александровичем нависла угроза. Он был Романов, брат царя, он сам едва не стал царем.

В ночь с 12 на 13 июня 1918 года группа большевиков ворвалась в гостиницу «Королевские номера», где жил великий князь вместе со своим секретарем, англичанином Брайаном Джонсоном. Их обоих посадили в повозку и вывезли из города. Дальнейшее нам слишком знакомо в силу своей чудовищной повторяемости: Михаил Александрович и его секретарь были зверски убиты, убиты без суда и следствия. Не погнушались палачи и грабежом — золотые часы великого князя стали для них ценным «трофеем».

Примечательна послереволюционная судьба Брасовского имения. Здешние крестьяне оказались устойчивы к лозунгу «грабь награбленное» (не лучшая ли это характеристика для Михаила Александровича?). В то время как в других усадьбах уже не осталось ни одной сервизной тарелки, здесь все сохранялось в полной неприкосновенности. Местные жители не только сами не растаскивали великокняжеских богатств — переданных, между прочим, в их собственность, — но и пресекали попытки погромщиков из соседних волостей добраться до столь лакомого куска, каким был дворец в Локте. На его защиту локотские и брасовские мужики выходили с топорами и вилами. Погромщики вынуждены были смирять свои аппетиты.

Но эпоха стихийного грабежа вскоре кончилась. На смену ему при

Эта икона Божией Матери, подаренная великому князю Михаилу Александровичу в Площанской пустыни, находится сейчас в Серафимовской церкви на одноименном кладбище Санкт-Петербурга.

шел грабеж государственный. От него защитить дворец великого князя крестьяне были уже не в силах. Серебро, фарфор, произведения искусства вывозились из Локтя ящиками и исчезали в подвалах Государственного музейного фонда. Что сталось с «бра-совским наследством» потом? Возможно, наиболее ценные вещи поступили в собрания московских и провинциальных музеев. А большая часть была, надо полагать, в 1920-е годы продана за границу.

Не пощадили пламенные устроители «новой жизни» и самих защитников Брасовского имения: процент раскула

ченных и высланных в Брасовском и смежном с ним районах был выше, чем в других областях России. До революции здесь, благодаря благоустроитель-ным стараниям Михаила Александровича и усердию самих крестьян, жили очень зажиточно. И с монархическими привязанностями населения Локтя и Брасова большевикам справиться никак не удавалось. Неприятие же советского строя было среди локотчан столь массовым, что в 1941—43 годах, во время оккупации, вылилось в организацию в Локте русского самоуправления. Этот феномен получил впоследствии название «Локотской республики». Разумеется, иллюзии местных жителей относительно возможности построения самостоятельного «государственного образования» под нацистским протекторатом не оправдались. Но самое существование подобных иллюзий говорит о многом.