063. Спасо-Елеазаровский монастырь, страница 7

ИСТОРИЯ

Советское запустение. На фоне разрушающегося храма мирно пасется корова.

«железных» сами стали впоследствии основателями монастырей на Псковщине. Таковы — преподобные Савва Крыпецкий, Никандр Пустынножитель, Досифей Верхнеостровский, Иларион Псковоезерский, Онуфрий Мальский, Иоаким Опочский, Харитон Кудин-ский и другие.

Подобно другим обителям окраинной Псковской земли, Спасо-Елеазаровский монастырь не раз подвергался разорениям со стороны шведов, литовцев, поляков, но всякий раз возрождался.

В 1764 году обитель была причислена к третьему классу. В течение нескольких последующих десятилетий она вобрала в себя братства сразу двух упраздненных после екатерининской реформы монастырей — Спасо-Великопустын-ского (1766) и Снетогорского (1804). Неизвестно, как подобная прививка сказалась на общем «климате» Елеаза-рова монастыря. Обычно такие слияния были чреваты трениями и неудовольствиями как принимаемой стороны, так и принимающей. Это и понятно. В каждой обители складывалась с течением времени своя атмосфера, свои обычаи и порядки. При переселении в другую среду иноки упраздненного монастыря стремились привнести в нее как можно более из прежней своей жизни — а это, в свою очередь, вызывало сопротивление насельников той обители, куда они пришли на жительство.

Впрочем, если говорить о братии упраздненного Снетогорского монастыря, то тут какие-либо трения едва ли были возможны: к 1804 году всей снетогор-ской братии оставалось девять престарелых монахов (монастырь, некогда богатый, изрядно запустел после секуляризации церковных владений). Настоятелем Елеазарова монастыря стал снетогорский архимандрит Афанасий.

Вследствие всех вышеописанных манипуляций число братии Спасо-

В XX веке монастырь оказался расчленен и напичкан инородными «телами». Сквозь него прошла автомобильная дорога, а прямо напротив собора выросло сараеподобное здание сельского магазина.

Елеазаровского монастыря значительно возросло, и в 1813 году состоялось его возведение во второй класс. Отныне его настоятели — почти сплошь архимандриты (это повелось, как мы видели, еще несколько раньше, начиная с архимандрита Афанасия, скончавшегося в 1810 году). Что касается материального положения обители, то оно в XIX веке вполне устойчиво. Монастырь ведет обширное хозяйство, самостоятельно удовлетворяет свои насущные потребности, расширяет благотворительную деятельность. При этом и в описываемое время обитель прп. Евфросина оставалась по традиции «образованной» — в основном здесь подвизались выходцы из духовного сословия, а елеазаровские настоятели назначались ректорами Псковской духовной семинарии.

К 1917 году в число братии Елеаза-ровой пустыни входили 18 монашествующих и 15 послушников, а земельные угодья ее составляли почти 340 десятин. С приходом к власти большевиков участь монастыря была решена. В 1918 году его закрыли, но Трехсвя-тительский собор еще некоторое время оставался действующим. В 1920 году надолго прекратилась службы и в нем. В ограбленной обители поместился институт, вскоре перебравшийся в полном составе в Петроград, а затем решено было организовать здесь сельхозпроиз-водство. Как водится, хозяйство было образцовым. Как водится, за несколько месяцев образцовые хозяйственники умудрились «ликвидировать» все то, что создавалось трудами иноков, и не создать ничего своего. Эксперимент провалился, и в последующие годы Елеазаровский монастырь занимали поочередно Народный дом, дом для дефективных детей, детский санаторий и база отдыха. В результате от нескольких десятков монастырских построек остались — в аварийном состоянии — только соборных храм и братский корпус 1904 года постройки.

В 1990-е годы Трехсвятительский собор Спасо-Елеазаровского монастыря едва не рухнул. К счастью, нашлись средства на реставрацию, и древнему соборному храму, являющемуся памятником архитектуры, удалось выстоять. Но масштабная реставрация уцелевших монастырских строений и облагораживание прилегающей территории сделались возможны только после передачи обители Церкви, состоявшейся в 2000 году. Сейчас монастырь возрождается как женский.