Вокруг света 1955-01, страница 61

те леса? — подумал я. — Здесь какое-то недоразумение, раз профессор, едва услышав о моем желании осмотреть все леса сразу, заговорил о враче».

— Я и не считал, что это возможно, но мне оказали... — начал я.

— Вам правильно сказали, — прервал меня профессор.

Когда я вернулся от врача, находившегося там же, на станции, профессор разговаривал с ассистенткой:

— По плану у нас сегодня дешифрирование. Сведения с мест вы получили? Хорошо. Очередность просмотра наметили? Карты на мой стол не забыли положить? Да... Не забудьте также напомнить мне, что ровно в четыре я должен быть на ученом совете. — И, заметив меня, профессор уже другим тоном добавил: — Поосторожнее, Лена: человек первый раз на нашей станции.

— Напрасно вы беспокоитесь. Я спортсмен, прыгал с парашютом, — еще не зная, что он имеет в виду, на всякий случай заметил я.

Профессор слегка наклонил голову, посмотрел на меня поверх очков и только сказал: Так, так.,.

Я успел заметить, что ассистентка улыбнулась. Но не придал тогда этому никакого значения. Добродушно-ворчливый тон профессора, его манера разговаривать со всеми, как с детьми, вызвала и у меня улыбку.

Пройдя ряд комнат, мы вошли в огромный зал. Узенькая дорожка вела к его центру, где возвышалась примерно на полметра небольшая площадка. На ней стоял письменный стол. По обе его стороны помещались два глубоких мягких кресла.

Стены, пол и потолок зала отливали серебристым металлом. Они выглядели полупрозрачными.

— Присаживайтесь! — пригласил меня профессор, коща мы с ним вдвоем взошли по ступенькам на площадку. Он полистал лежавшие на письменном столе карты и сел в кресло.

В зале погас свет. И в тот же миг я увидел, что это вовсе не зал, а большой ангар. Прямо против площадки были огромные, во всю стену ворота. Мы с профессором, сидя на площадке в креслах, висели в воздухе и покачивались, будто приготовившись к вылету.

В следующее мгновение створки ворот стали медленно раздвигаться, маленькая площадка пошатнулась и... бесшумно поплыла по воздуху, направляясь к выходу из ангара.

Тому, что произошло дальше, трудно поверить. Но, дочитав рассказ, вы убедитесь (как и я в конце путешествия) — преувеличений здесь нет.

Мы выплыли из ангара, и я увидел знакомый -пейзаж: шоссе,

окаймленное полоской пирамидальных тополей, монументальное здание станции «Карта-3», возле него небольшой, покрытый рябью пруд и вдалеке город, похожий на макет декорации. Ощущение было такое, как при взгляде на землю с взлетающего самолета.

Внезапно, со свистом рассекая воздух, площадка рванулась вверх. Я вздрогнул и вцепился в ручки кресла... Представьте себе чувства человека, который неожиданно понесся бы в кресле с бешеной скоростью прямо на небо. А профессор между тем сидел спокойно со мной рядом и смотрел на меня, по своей привычке чуть-чуть наклонив голову, поверх очков. «Так, так, — казалось, говорил он. — Значит, спортсмен и с парашютом прыгал?»

Наш бешеный полет продолжался до тех пор, пока неожиданно не стих вой ветра, разбивавшегося о невидимый купол над нашими головами.

Прозрачное, подернутое нежно-голубой пеленой пространство окружало нас. Я посмотрел вниз. Изумрудно-зеленая поверхность земли, лежавшей в синезатой дымке, сверкала блестками искусственных водоемов, и в них, как в мелких, аккуратно разложенных осколках зеркала, отражались солнечные лучи.

Хлопьями растрепанной ваты двигались под нами облака. И казалось, было видно, как они растут, клубами отделяясь от лесов и водоемов.

Трудно сказать, что я испытывал, сидя в кресле на высоте пяти тысяч метров от земли. Невесомой пушинкой держалась в воздухе наша площадка.

Профессор, видимо, не разделял моих ощущений. Он расположился за письменным столом, как у себя в кабинете, сверяя какую-то карту с местностью.

На воздушном океане,

Без руля и без ветрил,

Тихо плавают в тумане... —

негромко нараспев повторял профессор. Затем замолкал, смотрел в бездну, снова вычерчивал что-то на карте и продолжал:

Средь полей необозримых В небе ходят без следа-а...

Полюбовавшись тем, что начерчено, профессор проговорил:

— Ну-с, готово! Можно двигаться дальше!

И как бы повинуясь его словам, площадка стала падать шиз, слегка покачиваясь из стороны в сторону. Под нами стлался толстый, бугристый ковер леса..

— Вот теперь и займемся исследованиями, — наклоняясь ко мне, сказал профессор. — К нам на станцию приходят прогнозы обо всех возможных изменениях земной поверхности — сдвигах, сбросах; обвалах и тому подобном. Мы

уточняем эти сведения и вносим поправки на карты, по которым геологи судят о залежах полезных ископаемых.

Профессор напомнил мне, что рельеф, характер рек, растительность, почвенные образования, цветные, тональные особенности ландшафта земной поверхности связаны в известной мере с ее геологическим строением. Это и дает возможность по аэроснимкам определять месторождения ископаемых.

Постепенно замедлив движение, площадка замерла метрах в пятидесяти от земли, точно кто-то придержал нас за невидимый трос.

Мы повисли между двух огромных холмов, заросших густой щетиной леса. Был яркий солнечный день. Вдали над бескрайным лесным массивом проплывали небольшие золотистые тучки.

Я испытывал состояние такого подъема чувств и мыслей, так легко и свободно мне было, что думалось: взмахни руками — и полетишь даже без площадки. Поднимешься, невесомый, медленно над всем этим великолепием и поплывешь, — стоит только захотеть. Наверно, так себя чувствовал Архимед, когда изобрел рычаг. Поняв его великое значение, он проговорил: «Дайте мне точку опоры, и я подниму земной шар».

...Долго летели мы над просторами леса. Вблизи зеленоватый, дальше — отливая синевой, он тянулся сплошным покровом, отмечая горизонт темносизой линией. Над лесным массивом возвышались вершины могучих, гигантских деревьев.

Изредка лес раздвигался, чтобы пропустить реку, стальную полосу железной дороги или освободить место для селения, а затем снова стоял таинственный, молчаливый...

На лесной опушке, над верхушкой одной из сосен, площадка остановилась. Было похоже, что мы сидим на пошатывающейся вышке. Из лесу доносился свист, щебет., щелканье невидимых птиц. Профессор работал с картами.

Я приэстал, огляделся вокруг и тотчас заметил на соседнем дереве белочку. Увидев нас на таком необычном для людей месте, она от удивления даже выронила шишку, которую держала в лапках. Затем некоторое время с любопытством наблюдала за нами. Но, решив, что все-таки такое соседство опасно, пугливо оглянулась. Перескакивая с дерева на дерево, поддерживаемая в воздухе своим пушистым хвостом, она скрылась в чаще.

Заметил я и красногрудого снегиря, с увлечением насвистывавшего что-то. Он не обращал на нас никакого внимания, видимо приняв за родню (раз мы прилетели!), но только другой, неизвестной ему породы. Невдалеке, взмахнув -крыльями, на мгновение появи

55