Вокруг света 1955-01, страница 64

-как и в зрительном зале, волнуешься, переживаешь, а вмешаться в жизнь на экране не можешь.

«Зал станции «Карта-3» — это, вероятно, очень искусно сделанный, незаметный экран для вос-пр о и зв ед ения с т ер е о с ко пи ч ее ких, объемных кинокадров», — подумал я, твердо решив ничему больше не удивляться.

Приблизившись к озеру, мы двинулись вдоль его берега. Тихие гавани-заливчики в рамках камышовых зарослей потеряли в моих глазах всю прелесть новизны. Я нисколько не удивился, когда прямо по-домашнему из такого заливчика выплыла утка. Она неторопливо двигалась, таща за собой цепочку, штук семь, совершенно одинаковых своих копий, только уменьшенных в несколько раз. Сценка была трогательна. Мамаша беспокойно озиралась по сторонам, а малыши деловито следовали за ней в открывающийся мир, где, конечно, все было создано только для их развлечений...

По озеру стрелой пронеслась темная острая тень. Разбрызгивая воду, с криком поднялась в воздух утка. Рассыпалась живая цепочка, и беспомощно, как соринки, закачались на волнах, поднятых мамашей, ее маленькие копии.

В полной тишине слышалось частое судорожное хлопанье крыльев. Ястреб преследовал крякву. И она не улетала от него, а только старалась ускользнуть от цепких когтей, увести подальше, ценой собственной жизни спасти малышей...

Кружась в воздухе, перья и легкие пушинки медленно оседали на зеркальную поверхность озера-бриллианта. А в стороне, под сенью высоких елей, на маленькой деревянной площадке стоял письменный стол, и два человека, сидя в креслах, наблюдали эту картину.

Профессор был взволнован. Безусловно, как зритель в кинотеатре. Он поминутно нервно поправлял очки, ерзал на своем кресле и сердито покашливал.

Зато я теперь чувствовал себя абсолютно спокойно. Более острых ощущений, чем в ущелье ужасов, быть не могло.

— Сейчас появятся охотники, — произнес я, — из самый критический, последний момент застрелят ястреба. Не беспокойтесь, утята не останутся без мамаши...

— Вы так думаете?! — серьезно переспросил меня профессор. Теперь он очень напоминал человека, который так увлекся происходящим на экране, что забыл про все окружающее.

Загремел выстрел, эхом прокатился по лесу, и облачко синеватого дыма поплыло в воздухе над озером. Ястреб, с выпущенными когтями опускавшийся на свою

измотанную жертву, так и повис на мгновение в воздухе.

С раскинутыми крыльями, опустив голову, точно высматривая что-то в глубине вод, падал он мертвый...

— Ваша дальновидность поразительна! — сказал профессор.

Этот эпизод окончательно укрепил мое убеждение в том, что мы просматриваем новые кадры стереофильма.

Кряква благополучно опустилась к своим утятам, они выстроились позади нее живой цепочкой и опять двинулись в тот мир, где их ожидали одни веселые приключения... Ничего, что мамаша отлучилась на несколько минут. Мало ли какие у нее бывают дела!

Метрах в тридцати от нашей площадки, выйдя из леса, появился охотник. Высокий, широкоплечий человек в кожаном костюме и длинных болотных сапогах не спеша закинул за плечо ружье и огляделся кругом. Потом, будто увидев нас, направился в нашу сторону.

Охотник остановился в нескольких шагах от площадки и внимательно посмотрел на нас. Мороз подрал спину, когда я увидел, как он улыбается. Но и здесь я не дал разыграться своему воображению.

И вдруг...

Я не растерялся так, когда увидел ручей, текущий по небу в ущелье ужасов, но здесь холодный пот выступил у меня на лбу.

— Привет Николаю Петровичу! — поздоровался с пришельцем профессор. — Ну рассказывай, что у тебя нового?

Человек в охотничьем костюме ответил на приветствие и негромко сказал:

— Да ничего особенного не случилось. Свалилась пара деревьев на юго-западе. Знаешь,. там, где мы с тобой в прошлом году ручеек обнаружили?

Лесничий присел на пенек. Я молча наблюдал за происходящим.

— Да, да. Как же, помню, — ответил профессор.

Если все это каким-то образом заснято на кинопленку и теперь воспроизводится со звуком, то как мог быть сделан такой разговор? Ведь нельзя же поверить в то, что, сидя в зале кинотеатра, зритель может получать ответы на свои вопросы у двигающегося по экрану снимка человека? «Лесничий — иллюзия. Ладно, — думал я. — Но профессор-то не иллюзия?!.»

А они продолжали разговаривать.

— Ловко ты его подстрелил, — говорил профессор. Еще момент, и пришлось бы убивать обоих... Но как ты очутился в этом лесу?

— Неожиданно получилось? — улыбался лесничий. — Небось, думал, раз летаешь в кресле, ничто уж на свете тебя поразить не мо

жет, да?.. Когда я вчера давал сводку твоей ассистентке о происшествиях в лесу, она меня предупредила, что тебя можно ожидать возле озера приблизительно к этому времени. А ведь ты даже не позвонил...

Упрек в присутствии меня, постороннего человека, подействовал.

Профессор посмотрел в мою сторону поверх очков.

— Извини, Николай!.. — сказал он. — М-м... Со мной рядом сидит журналист Веснин. Познакомьтесь!

— Очень приятно. Моя фамилия Комаров, лесничий, — сказал охотник и поклонился.

' Никогда прежде не приходилось мне разговаривать с человеком-иллюзией. Я встал, проговорил что-то неопределенное и невольно поклонился, чувствуя нервный озноб. В это время внутри меня что-то хохотнуло. Эдак: «ха, ха!» — будто кого-то давил смех, но он сдерживал его, закрывая рот рукой. Голос был очень знакомым.

«Либо я схожу с ума, либо все это сон, либо... либо и буря, и ущелье, и утка — самая настоящая действительность», — мелькнула мысль.

Лесничий и профессор улыбались.

— Вы, верно, первый раз в таком путешествии? — спросил меня Комаров. — Ничего, привыкнете. Алексей Иванович тоже долгое время, здороваясь со мной, протягивал руку. Я это узнавал по его «так, так, стареем понемножку», обращенному к себе, и но смеху...

— Ах! — воскликнул профессор. — Без пяти четыре. Ученый совет.

Лесничий не успел закончить начатую фразу и заговорил о другом.

— Узнаю тебя, Алеша. Помнится, ты и раньше всегда опаздывал.

Они коротко попрощались, договорившись все исследования в этом лесничестве в дальнейшем проводить вместе.

В моем разгоряченном мозгу одно за другим возникали предположения. А почему, собственно, нельзя летать в кресле? Разве невозможно придумать невидимый колпак из такого материала, который бы пропускал все звуки из внешнего мира и одновременно предохранял от ветра, и какое-нибудь приспособление, снижающее инерцию?

Неизвестно, что я стал бы думать дальше, если бы профессор не прервал мои мысленные рассуждения.

— К сожалению, нужно возвращаться!

Озеро, охотник, лес — все пошатнулось, вздрогнуло и слилось в мелькающие полосы. Загрохотал разрываемый воздух. Мы вылетели, как из пушки снаряд...

58