Вокруг света 1955-05, страница 47

После обеда у костра остались Иван Дементьевич и Степан. Мавра Павловна и Саша ушли на карбас. Степан лег на песок и, разглаживая колечки русой бороды, спросил:

— А что, Иван Дементьевич, долго по Колыме плыть придется?

Черский взял сухую ветку, прочертил на песке змеистую линию:

— Вот это, Степан, река Колыма. Она впадает в Ледовитый океан. Мы должны добраться до Ледовитого океана. Осмотрим его и вернемся в Ниж-не-Колымск. Подниматься обратно будет труднее, ну, да ничего, мы люди привычные. После возвращения в Средне-Колымск перейдем на Индигирку. Вот смотри, где Индигирка...

Черский провел вторую извилистую линию на песке.

— Это тоже малоизвестная река. В будущем году мы ее исследуем. А еще через год переберемся на реку Яну. Колыма, Индигирка, Яна впадают в Ледовитый океан. За три года нам с тобой предстоит одолеть пять тысяч верст. Одолеем?

Степан пожевал губами и пристально взглянул на начальника экспедиции, на его изможденное лицо, в смеющиеся глаза.

— Надо бы одолеть, Иван Дементьевич.

— И не просто одолеть! Все места, в которых побываем, на географическую карту положить надо. По рекам, по сопкам, по долинам образцы горных пород надо собрать, чтобы знать, какие богатства есть на Колымской земле.

За восемь месяцев совместной жизни Расторгуев полюбил ученого-путешественника. Черский поражал неграмотного казака своей преданностью науке, бескорыстием, волей.

Простой человек из народа, Расторгуев чувствовал в Черском родную душу.

Черский поднялся с коряги. Приятно и остро пахли смолистые ветви стланика. Бесчисленными золотыми осколками переливалась вода под солнцем.

Тяжело передвигая ноги, Черский поднялся на карбас.

5

Карбас плыл вниз по реке.

Июнь перевалил на вторую половину. Стаи гусей и уток исчезли. Птицы разлетелись на гнездовья по озерам и болотам. Прекратился рев сохатых, лисьи пары спрятались в норах. До двадцатого июня Черский еще вел дневник. Двадцатого болезнь окончательно сломила его силы. Но отважный исследователь не сдавался. Неподвижно лежа на носу карбаса, он с неугасающим интересом следил за движущимися берегами.

Строго и скупо заносила Мавра Павловна в дневник самое важное, что произошло и что сделано за день. Двадцать первого июня она записала: «Мужу сегодня хуже». Вся тяжесть экспедиции теперь легла на ее плечи.

В трудные минуты жизни у любящих женщин появляются невероятные силы. Тогда они становятся подлинными героинями.

Мавра Павловна сидела около мужа и вспоминала годы совместной жизни. Чаще всего приходили на память путешествия по Байкалу. Сложив на коленях руки, закрыв глаза, она видела перед собой безбрежный простор Байкала, безмолвные хребты Хамар-Дабана, зеленые скалы Сахарного Носа. Перед ней вставали бурные воды Баргузина, пылали лесные костры, у которых Иван Дементьевич записывал бурятские песни и сказки.

Исследования Байкала принесли Ивану Дементье-вичу славу. Его геологическая карта берегов Байкала стала незаменимым пособием для исследователей Сибири.

Русское географическое общество наградило Черского золотой медалью. Он получил разрешение жить в Петербурге.

Сам Семенов Тян-Шанский редактировал труды Ивана Дементьевича, посвященные геологии Восточной Сибири.

Когда они жили в Петербурге, Академия наук получила коллекцию костей, найденных экспедицией Бунге и Толя на Новосибирских островах. Здесь были кости ископаемого тигра, марала, сайги, дикой лошади.

41