Вокруг света 1963-05, страница 12

Тяжелый недуг залечили, но медицинская комиссия вынесла приговор:

— От военной службы освободить.

В Москве Борис сразу заглянул в родной институт. Узнал, что, пока воевал под Ленинградом, многие его друзья по учебе ушли в бригаду особого назначения. Брали в нее народ отборный. Борис пошел в один из полков бригады, который расположился в Доме союзов.

Колонный зал выглядел необычно. Среди великолепия люстр и ковров — составленные в козлы винтовки, на парадных лестницах «максимы».

Встреча с друзьями была радостной.

рые (почти все были хорошими лыжниками), они подкрадывались к блиндажам, снимали часовых, забрасывали врагов гранатами и исчезали так же молниеносно, как появлялись.

Галушкин стал участвовать в этих дерзких налетах.

Жизнь солдат и офицеров бригады была нелегкой. Нередко приходилось часами вылеживать в снегу, по нескольку дней проводить на лыжах, недоедать, недосыпать. Но ненависть, жгучая ненависть к врагу придавала силы.

И болезнь Бориса .отступила, сдалась.

Бориса включили в боевую группу, отправлявшуюся на ответствен-

шили переждать, пока проедет. Но что это? Паровоз замедляет ход: семафор закрыт.

Вагоны застыли черными глыбами на фоне ночного неба. Борис лежит, не шелохнется. Рука сжимает маузер. Прямо над ним закуривает, прикрывая зажигалку, рослый гитлеровец. Тусклый свет выхватывает из темноты щеку, рыжую прядр.

Тянутся минуты. Наконец семафор открывают. Едва последний вагон скрылся из виду, бойцы бегом перетаскивают через насыпь тяжелый груз. Недавнее волнение удесятеряет силы. Звенит задетая чьим-то вещмешком проволока семафора. Но теперь это уже никого не беспокоит.

Но — «Ты как? Больной?.. Не возьмут...»

— А если попробовать? — неуверенно спросил Галушкин.

Решили сходить к комиссару.

— Возьмите его в бригаду, товарищ подполковник, не пожалеете. Он уже орденом боевого Красного Знамени награжден.

Комиссар Алексей Алексеевич Максимов придирчиво осмотрел «новичка». Ладно скроенный, подтянутый. Умный взгляд из-под густых бровей. Воевал хорошо.

Однако, узнав, в чем дело, комиссар задумался. Показали Галушкина медику: тот ни в какую — «не могу!». Но, посовещавшись, решили оставить Галушкина до лучших времен в бригаде.

Бойцы бригады пробирались группками в тыл к гитлеровцам. Незаметные в своих маскхалатах, быст-

ное задание в глубокий тыл противника. Парализовать железнодорожную магистраль Смоленск — Орша между станциями Красное и Осинов-ка — вот суть приказа, который получил лыжный отряд старшего лейтенанта Бажанова. Подбирая себе людей, командир придирчиво проверял каждого. Галушкина охотно взял заместителем. И опыт у него есть, и смел, и товарищи его любят. А в далеком рейде это очень важно.

Весна дала себя знать уже через несколько переходов. Под лучами апрельского солнца снежный пласт осел, подался. Волокуши грузно проваливались. Идти было трудно.

...Перейти железнодорожную насыпь решено было возле самой станции. Здесь и охрана менее внимательна и насыпь пониже. В темноте подползли к полотну. Только начали перебираться, показался поезд. Ре-

■..Пэка добрались до места, из-под жухлой, лежалой листвы полезли зеленые прожилки. Горьковатый, клейкий аромат лопнувших почек наполнил лес.

Вечерами, вернувшись из разведки, люди долго ворочались с боку на бок. Они вспоминали другие весны. Каждый свою. А наутро снова уходили «на работу». Пока еще тихую. Надо было оглядеться, изучить повадки врага. По всему видно, здесь он непуганый: ходит не оглядываясь, поезда двигаются днем и ночью, даже огней не маскируют.

Бажанов и Галушкин внимательно выслушивали донесения разведчиков, сравнивали их, анализировали.

Выходить на минирование железнодорожной насыпи решено было небольшими группами. Одну из них повел Борис.

Осторожно подобрались к полотну, осмотрелись.

— Можно начинать!

ю