Вокруг света 1963-05, страница 65

лениях, — очень важны для жизни океана. В этих зонах на поверхность поднимаются глубинные воды, а вместе с ними и питательные вещества для мельчайших водорослей—фитопланктона. Фитопланктон нуждается для своего роста и развития в солнечных лучах, поэтому и сконцентрирован он в верхних слоях воды. Естественно, что количество химических веществ в этом верхнем слое быстро уменьшается. А в тех местах, где они постоянно пополняются новыми порциями из глубин, фитопланктон развивается лучше всего.

Растительными водорослями питаются мелкие животные, а ими — рыбы. Значит, если известно, где находятся фронты, туда можно смело идти ловить рыбу. Такие огромные пастбища были найдены «Витязем» в разных местах океана. Особенно сильное впечатление осталось у моряков от одного.

У северо-восточных берегов Африки расположено мощное Сомалийское течение. Ну и раздолье же там для рыбы! Огромные тунцы, прожорливые корифены, которых описывал Тур Хейердал в своем <"Путешествии на «Кон-Тики», масса другой съедобной рыбы. По нескольку сот штук за три-четыре часа вытаскивали на борт любители-рыболовы

Такие находки очень много значат для людей, живущих на берегах Индийского океана. Раньше они ловили рыбу только около берега, океанские просторы никак ими не использовались.

Кроме полезных для развития жизни в океане химических веществ, есть и химические враги.

Несколько раз на судах, плававших в Аравийском море, наблюдали ужасающую картину. Так, в июне 1957 года одно из советских торговых судов следовало по маршруту Коломбо—Аден. Вдруг нос корабля врезался в какую-то довольно плотную массу. Буквально на глазах изменился цвет моря — из сине-зеленого стал буровато-темным с блестящими пятнами. На мостик взбежал капитан. В чем дело?..

Вокруг все море было покрыто мертвой рыбой. И через это кладбище судно пробиралось целую тысячу километров, а ширина «мертвой полосы» достигала двухсот километров. Что же произошло? Как разобраться в этой трагедии? Миллионы тонн рыбы пропали понапрасну Никто никогда не предполагал, что здесь, в Аравийском море, может быть столько рыбы.

разные догадки делались учеными, проводились наблюдения. Мнение было одно: рыба "отравлена. Но конкретных «улик» не хватало. В 1960 году «Витязь» тщательно исследовал Аравийское море. Ученые установили, что есть слои воды, в которых отсутствует кислород и происходит образование сероводорода. Иногда эти слои поднимаются к поверхности, и тогда все обитатели моря, использующие для дыхания кислород, растворенный в морской воде, погибают. Итак, первый элемент познания налицо — причина найдена. Но сколько еще труда впереди! Надо изучить условия и районы заражения, найти средства борьбы с ним.

~ , Cl./' ^ У океана очень трудно полу-^Jf^^y^f/ чить какие бы то ни было сведения. Ведь как бывает.

_ _ ' , , Опустили за борт и постави-

--' -Г ли на якорь буй с тросом

и ценными приборами. Чтобы добыть нужный материал, буй следует продержать в воде хотя бы сутки. Судно находится неподалеку. Если вдруг налетает шторм, немедленно надо поднять все устройство на борт, а то его утащит куда-нибудь, и все пропало. Или неизвестно откуда взявшееся течение начинает уволакивать буй. Чуть зазевался — буя нет. Такие случаи, к сожалению, бывали...

И какие же результаты дает исследователям многочасовое напряженное бдение? Замер в одной точке огромного океана всего на 4 — 7 горизонтах. За рейс, длящийся 5—6 месяцев, судно может провести наблюдения всего десятках в двух точек. До обидного мало. Необходим поистине гигантский труд многих и многих исследователей, десятки, сотни многомесячных рейсов, чтобы «проутюжить» бескрайнюю океанскую ширь.

Техника за последние годы дала в руки океанологам очень много новых, более совершенных «орудий труда» — приборов и приспособлений. Давно минули те времена, когда один из первых ученых, занявшихся океанологией, Бенджамен Франклин, черпал для исследований воду из Гольфстрима простой бочкой, когда ученые измеряли глубины, опуская груз на скрипичной струне.

«Витязь» гордится глубоководными лебедками, благодаря которым он может стоять на якоре над глубинами более 9- километров и тралить дно в десятикилометровой бездне. На океанографических судах стали обычными батометры Нансена — несложное, но хитроумное устройство, дающее возможность определить температуру и плотность в глубине моря. Совершенные дночерпатели приносят на борг образцы донных осадков, а строение ложа океана изучается при помощи специальных трубок. Их загоняют в дно и захватывают ими длинные колонки грунта, по которым можно судить о подводной геологии. Эти трубки делают иногда 'из прозрачной пластмассы, и ученые могут разрезать их на куски, не вынимая грунта и не разрушая его строения.

Новые методы исследования породило и применение электроники: эхолот-самописец посылает в сторону морского дна короткие звуковые импульсы и измеряет время, за которое звук, отраженный от дна, вернется к поверхности. Это делается непрерывно, и на ленте автоматически записывается профиль земной поверхности, закрытой от глаз людских многокилометровой толщей воды. Человек изобрел и «продолжение» для своего глаза: фотокамеры конструкции советского инженера Н. J1. Зенкевича приносят наверх пейзажи коралловых «лесов» и виды подводного «высокогорья». Конструкторы постоянно совершенствуют глубинные приборы. И каждый новый аппарат дает нам все больше знаний об океане.

Ученые единым фронтом продолжают наступление на тайны моря. Не замедлят появиться и новые открытия.

59