Вокруг света 1963-08, страница 32

Без слов закрываешь окно, запираешь на крючок. А а дверях спальни — парень с небольшим ящичком под мышкой. Он влез туда через окно прямо с лодки: «Стрижка, бритье, сахаб, не хочу беспокоить, квалифицированный массаж, сахаб». А глаза молят простить его дерзость. Неожиданно в комнату как бомба врывается владелец хаусбота. И, лишь обратив продавцов в бегство, он вступается за них:

— Кризис, сахаб, вот уже сколько лет они не могут по-настоящему приложить к чему-либо руки. Когда-то тут было больше тысячи хаусботов, все было забито ими. Семьсот сгнило, триста осталось, из них занято тридцать. Коран свидетель, сахаб, это чистая правда.

— Но мы должны работать, писать...

— Да, я сегодня же обеспечу вам покой, я это сделаю.

— Как?

— Ведь вы находитесь на хаусботе, а его можно перетянуть в любое место. Где вы хотите жить?

— В Кашмире!

— Как вы сказали?

— В подлинном Кашмире, среди вас, среди ваших людей.

Плавучие огороды Кашмира. Это не меньшее чудо, чем висячие сады Семирамиды. И это чудо у нас с утра до вечера прямо перед глазами, в двух метрах от пишущих машинок; никаких декораций, никаких приманок для туристов, никаких чисто умытых ребятишек и трогательных поз перед объективом.

Старик завел хаусбот в тихий уголок озера, подпер его четырьмя кольями, чтобы он не качался, приткнул левым бортом к языку земли, высунувшемуся в озеро, — на нем как раз созревают баклажаны. За хаусботом он притянул свою кухонную лодку «кич-бот». Нам пока известно лишь, что на ней живет вся семья старика Джона и что там для нас готовят.

Заглянуть туда? Пока что мы не надеемся на это: старик вежливо сопротивляется. Отговорок у него тысячи, а причина одна: он мусульманин; жены его и дочери, снохи и племянницы выходят оттуда, как пугала, — в чадрах правоверных. В Кашмире чадру называют «бурка» или «пар да». Вне дома женщины закутаны в них с головы до ног, на свой кичбот они пускают только самых близких родственников.

Сосед Джамал и его отец сначала, разумеется, взирали на нас без особого удовольствия. Посудите сами, четверо иноверцев загоняют хаусбот прямо в огороды! И куда только их шайтан занес! Ну как теперь женщинам работать? В семье Джамала их двое: старшая, Кедда, — языкастая, вечно ругается с соседками, а младшая, Лейла, — робкая, скромная, совсем неприметная. В бурках работать невозможно, они вымокли бы в воде, да и через две зарешеченные миткалем дырки не видно, что делать. А без бурки посторонние увидят их лица...

Но Джон приходится Джамалу дядей, а родному дяде в Кашмире не отказывают.

И вот женщины поплыли на огород за кормом для скота и за пом-идорами на шиккаре, которая чуть больше двухместной байдарки. Гребут веслом с сердцевидной лопастью, стоя на носу, — как бы подтягивая лодку за собой. Лейла, проплывая мимо, строго выполняла наказ Джамала: отворачивала голову от нас; зато глаза Кедды так и стреляли повсюду. На третье утро она ответила на наше приветствие, на пятый день сама поздоровалась первой:

— Салам! Бакшиш!

У набережной лодоч-«4 ники жду1 своего счастья — туристов.

Над озером возвышаются стены ^ пансионатов и вилл.

Сринагар стоит на берегу озера Дал. ▼