ИСПАН ИЯ.

РАЗГОВОР В ТАВЕРНЕ

Вальдепеньяс — город виноделов. Нас было четверо в таверне, не считая ее владельца. Мало-помал\ разговор переключился на заработки и социальное страхование.

— Это верно, что рабочий на заводе получает сто—сто двадцать песет в день? — спрашиваю я. Так мне рассказывали в Каталонии.

— Возможно, если квалификация высокая, если ты мастер и в твоем подчинении работает несколько человек, — отвечает худой мужчина лет пятидесяти. — Я на стройке работаю бригадиром. Дневная ставка — семьдесят песет. Еще получаю семейную надбавку. У меня жена, трое детей, и надбавка достигает тысячи песет в месяц. Но все равно не хватает всех прокормить. Приходится еще вечерами в мастерской подрабатывать, чтобы концы с концами свести.

— А твои рабочие сколько получают?

— Тридцать восемь песет в день... Как они на эти деньги живут — не понимаю.

— Показать тебе документ, сколько я получаю в месяц? — спрашивает прилично одетый мужчина лет сорока. — У меня ответственная должность: начальник железнодорожной станции.

АЛЕКС СВЕНССОН, шведский журналист

вать. В страховой кассе не состоял: не позволял заработок. Вот и собирает теперь для муниципалитета плату за стоянку. По песете с машины, определенный процент с собранного — сторожу.

Улица в испанских городах — «дом призрения» бедняков...

Возле церкви — толпа народу. Проталкиваюсь, чтобы посмотреть, что происходит.

На паперти стоит жирный священник в роскошном облачении. У его ног — корзина с корками хлеба. Перед священником сгрудились нищие — люди, которые уже не могут скрывать от других свою бедность.

Священник берет корку, что-то бормочет по-латыни и быстро крестит засохший кусок.

Собор внутри сияет золотом. Одетый в лохмотья нищий целует руку священника и получает свою «порцию».

2!