Вокруг света 1963-10, страница 59

Мы не сомневались, что к вечеру они вернутся, и начали готовиться к следующей сцене. Спустив оленя с дерева, к великому неудовольствию десятка клевавших его черных ворон, мы подтащили тушу совсем близко к укрытию и привязали к вбитому в землю колу.

В начале четвертого жара стала спадать, и вскоре крик дежурного известил нас, что вараны снова собираются к приманке. Через минуту мы уже оказались в укрытии и замерли у наблюдательных пунктов. Как и утром, первым показался большой самец. Не обнаружив добычи на прежнем месте, он с недоумением уставился на пустую ветку. Затем, наклонив голову ,и часто высовывая язык, варан стал медленно двигаться в нашу сторону, пока не заметил оленя в пяти метрах от себя. Секунда — и послышался глухой треск разрываемых тканей.

Вскоре один за другим стали подскакивать и другие хищники, с разбегу отхватывая от туши здоровенные куски мяса. Слышалось возбужденное сопение голодных ящеров. Четверо варанов, схватив оленя, тянули его каждый к себе и, наконец, разорвав пополам, растащили в разные стороны. Один из них беспорядочно метался от одной половины к другой, стараясь и здесь и там урвать свою долю.

Несколько молодых варанов сидели поодаль; временами они выскакивали вперед, хватали куски мяса и сейчас же отбегали обратно. Такая осторожность стала понятна, когда мы увидели, как один из взрослых ящеров, огрызнувшись на молодого, едва не схватил его за голову. Мы молча наблюдали за фантастическим пиршеством, едва веря в реальность происходящего.

Отсняв первые кассеты и не боясь больше потревожить животных, мы покинули засаду и в азарте, громко переговариваясь, принялись чуть ли не в упор фотографировать варанов. Впрочем, они не обращали на нас ни малейшего внимания. Насытившись до предела, некоторые из них, волоча тяжелое брюхо, отходили в сторону и в полном изнеможении укладывались в тени дерева.

Наш оператор Андрей Вагин вытащил из укрытия свою тяжелую камеру, установил ее против одного из баранов и, забыв обо всем на свете, углубился в работу. Расставленные ножки штатива привлекли внимание другого чудовища. Ящеру пришла в голову фантазия пройти между ними. Но Андрей, видимо, не вполне отдавая себе отчет в том, что он делает, пнул его в голову ногой, обутой в легкий ботинок. Огрызнувшись, варан попятился назад и отправился другой дорогой. Лишь спустя несколько мгновений мы осознали, какая опасность угрожала нашему увлекшемуся оператору.

...Проложенная людьми тропа окончилась в трех «километрах от лагеря, и дальнейший путь проходил по звериной тропинке. Она петляла между деревьями, несколько раз разветвлялась и, наконец, исчезла. Некоторое время мы, пригнувшись, а иногда и на четвереньках, продолжали двигаться вверх по склону, но вскоре остановились перед сплошной стеной джунглей, пройти сквозь которые казалось совершенно немыслимо. Аму с носильщиками принялись парангами рубить эту стену. Час такой изнурительной работы позволял нам продвинуться вперед едва ли на две сотни метров. Наконец лес стал меняться. Вместо сухих зарослей бамбука нас окружили высокие, увитые лианами деревья, между которыми густо росли древовидные папоротники. Повеяло свежестью. Идти стало легче. Измученные и обливающиеся потом, мы заметили проглянувшую сквозь деревья поляну.

Но Сампурчо сделал знак остановиться у опушки: на поляне паслось большое стадо оленей. Мы осторожно подошли ближе и тут заметили, что с другого конца поляны за оленями наблюдает скрытый в тени варан. Вскоре, совершенно не таясь, ящер медленно, с частыми остановками приблизился к животным и, войдя чуть ли не в середину стада, замер с высоко поднятой головой. Олени спокойно паслись, не обращая снимания на хищника, который поджимал лапы и

припадал к земле всякии раз, когда кто-нибудь из них начинал к нему приближаться.

Затаив дыхание мы ожидали: сейчас варан ударит жертву своим страшным хвостом или схватит ее зубами. Однако этого не случилось. Стадо встрепенулось и мгновенно скрылось в лесу.

Поляна, на которую мы вышли, находилась поблизости от самой вершины острова. С трех сторон ее окружал почти непроходимый лес. На востоке она круто обрывалась к океану. Далеко под нами лежал берег, изрезанный темно-синими языками бухт и опоясанный белой полосой прибоя. На горизонте виднелись соседние острова Падар и Ринджа, которые нам предстояло обследовать. Далеко за ними возвышались горы острова Флорес, а где-то над горизонтом угадывался северный берег Австралии — родины гигантских варанов. Много тысячелетий назад предки сегодняшних ящеров вплавь переправились с Австралийского материка на остров Флорес, составлявший в то далекое время с Комодо, Падаром и Ринджей одно целое. Отсутствие конкурентов — млекопитающих хищников и обилие пищи позволили им сохраниться на этих островах до наших дней.

Нам оставалось очень бегло — кончалась пресная вода — обследовать окружающий лес и вернуться к морю. На этом первый этап работ экспедиции кончался.

Оставив на поляне тяжелый рюкзак, я засек по компасу направление, и через несколько минут оказался под сенью гигантских деревьев. Несмотря на яркий солнечный день, здесь царит полумрак. Бесчисленные лианы переплетаются между собой так, что местами сплошной завесой опускаются до земли. На стволах и в развилках ветвей приютились зеленые папоротники и орхидеи с длинными, свисающими во все стороны воздушными корнями. Тишина. Изредка она нарушается лишь криками незнакомых птиц и жужжанием насекомых. Все мои чувства напряжены до крайности: может быть, за этим стволом или среди камней сейчас притаилось неведомое животное, вовсе неизвестное науке.

Вот из-под ног у меня выскочила ящерица и, пробежав немного, скрылась под опавшими листьями. И сразу же возникает извечный для зоолога вопрос: кто это был? Теперь я не успокоюсь, пока не поймаю или хотя бы снова не увижу ее. Лучший способ обнаружить затаившееся животное — это самому остаться неподвижным. Осторожно опускаюсь на колени и не отрываю глаз от места, где укрылась ящерица. Вскоре она медленно выходит из укрытия и настороженно оглядывается по сторонам.

Не верю своим глазам. Все необычно в этой ящерице— голова с незнакомым расположением щитков, короткие, едва заметные ноги, вытянутое, почти змеиное тело. Медленно, очень медленно я заношу руку. Все во мне сосредоточивается в этот миг на одной мысли: только бь» не упустить! Наконец бросок — и под рукой у меня забилось гибкое тело пресмыкающегося. Знаменитый английский зоолог и путешественник, близкий друг Дарвина Альфред Уоллес вспоминал, как на одном из островов Малайского архипелага он поймал редкую бабочку: «Когда я вынул бабочку из сачка, — писал он, — сердце мое забилось, кровь ударила в голову. Я был близок к обмороку...» Примерно такие же чувства испытал я, когда осторожно сажал ящерицу в маленький холщовый мешочек. Затем я снова и снова доставал ее и, рискуя упустить, рассматривал, за неимением лупы, через снятый объектив своего фотоаппарата. Позднее, на Яве, выяснилось, что чутье не обмануло меня. Ящерица действительно оказалась очень интересным и новым для науки видом.

Наши первые исследования на Комодо, а также на островах Падар и Ринджа, разумеется, не исчерпали всего того, что бы нам хотелось узнать о редчайших живых ископаемых. Однако начало детальному изучению биологии варанов положено. Знакомство с «драконами» продолжается.

52