Вокруг света 1964-01, страница 60

Подсудимым животным было, конечно, довольно трудно оправдываться или произносить речи в свою защиту: судьи оставались глухи к самому красноречивому хрюканью, их не трогало самое чистосердечное кукареканье.

Но всякий подсудимый, даже если у него есть хвост, имеет право на защиту. И арестованному животному суд назначал защитника — обыкновенного юриста. Тот относился к своим обязанностям вполне серьезно: Еыступал от имени подсудимого, писал пространные заявления и обстоятельные записки — одним словом, брал на себя все то, что животное — по своему неразумению — делать было не в состоянии.

Бартелеми де Шассане, известный французский юрист, родившийся в 1480 году, сделал блестящую карьеру благодаря тому, что с большим успехом защищал... мышей. Все началось с того, что в епископстве Отэнском расплодилось невиданное количество грызунов. Они пожирали посевы на полях, забирались в амбары с зерном, безраздельно хозяйничали в погребах и нахально шныряли прямо под ногами у людей. Уладить это дело полюбовно не удалось, и возмущенные граждане подали на мышей жалобу. Тех вызвали в суд, но они не явились по первому требованию, и это было явным неуважением суда. Прокурор распорядился расследовать дело без дальнейших проволочек.

Бартелеми де Шассане был назначен защитником мышей.

«Моих подзащитных нельзя упрекать за то, что они не явились в суд по первому вызову, — сказал Шассане. — Их недостаточно хорошо оповестили — они находились в это время в своих норах. Моим клиентам нет числа, и они живут во многих деревнях, так что необходимо оповестить их вторично!»

Суд счел эти доводы убедительными и распорядился послать мышам вторичный вызов.

И вот во всех церквах епископства проповедники оповестили с амвона грызунов, что они должны явиться в суд. Видимо, предполагалось, что церковные мыши услышат эти слова и тотчас кинутся передавать неприятные новости своим собратьям. Но этого не произошло — вторичный вызов также был оставлен без внимания.

Тогда Шассане вновь выступил с пламенной речью. Он говорил о том, как нелегко маленьким мышам преодолевать большие расстояния, пересекать глубокие овраги и переплывать ручьи, мокнуть под дождем и голодать в пути. Он взволнованно говорил о страшных опасностях, подстерегающих его клиентов на каждом перекрестке: кошки, узнав о предстоящем суде, заняли наблюдательные посты и не пропускают живьем ни одного мышонка.

Заканчивая свою речь, адвокат воскликнул со слезами в голосе: «Нет ничего более несправедливого,

как эти общие меры наказания, которые поражают целые семьи, которые заставляют детей нести наказания за преступления их родителей, которые карают всех без различия пола и возраста — даже тех, кто по своему нежному возрасту или по дряхлости равно не способны совершить преступление».

Бартелеми де Шассане умер в 1541 году. Среди книг, которые он написал, наибольший интерес представляет руководство для юристов, содержащее все правила судебных процессов против животных.

В средние века велись нескончаемые дискуссии по вопросу о том, могут ли животные грешить, и высказывались самые разнообразные точки зрения. Некоторые ученые считали, что у животных есть «бессмертная душа». А итальянский кардинал Беллармино, напротив, не верил в загробную жизнь бессловесных тварей и потому... разрешал блохам кусать себя без всяких ограничений. «Мы будем вознаграждены в раю за наши страдания, — писал он, — а у этих бедных существ нет ничего, кроме радости земного бытия».

Но столь благодушно настроены были очень немногие. Так, французский иезуит П. Бонжо в первой половине XVIII века выпустил книгу, в которой приходит к несколько неожиданному выводу: «Животное есть не что иное, как черт».

Книга наделала много шума и не осталась без ответа. В 1740 году в Г ермании вышла в свет брошюра под названием «Верно ли, что животные суть черти?». Ее автор, немецкий богослов, принимает очень близко к сердцу репутацию бедных тварей:

«Животные могли бы сказать автору: «Черт никогда не бывает добродетельным, а мы полны добродетелей. Следовательно, мы не можем быть чертями. И в этом жизотные совершенно правы».

В январе 1457 года во Франции состоялся громкий процесс. Судили свинью и шесть поросят по обвинению в злодейском убийстве малолетнего Жана Мартена. Все было как положено: выступал прокурор, давали показания свидетели, произнес речь защитник. Взвесив все обстоятельства, суд пригозорил свинью к смертной казни. Поросят оправдали, так как прямых улик против них не было, но, несмотря на это, их конфисковали в пользу суда — очевидно, на свиные отбивные или заливное с хреном.

Животное, приговоренное к смерти, казнили всегда публично. Нередко при этом звонили в колокола. Опытного палача приглашали подчас из какого-нибудь отдаленного города. Счета и расписки палачей —-один из важнейших источников сведений об этих процессах.

Животное вешали на дереве или на обычной виселице, которую наскоро сколачивали для этой цели. Нередко перед казнью на свинью натягивали штаны и напяливали кам-

Чтобы, столкнувшись с ведьмой, сразу же опознать ее, в «Энциклопедии колдовства и демонологии», изданной в США в 1959 году, приведены эти старинные гравюры.

Ведьмы, отправляющиеся на шабаш (1489 г.).

зол. Стенная роспись в церкви святой Троицы в городе Фалез изображает такую казнь.

Во Франции обычай судить животных сохранялся дольше, чем где бы то ни было, хотя именно в этой стране раздались первые протесты против этого варварства. Еще в 1283 году — почти семь столетий тому назад — известный юрист Филипп де Реми Бомануар написал трактат, в котором доказывал всю

54