Вокруг света 1964-02, страница 28

и я. Пойдем завтра рано утром. Сейчас надо подогнать снаряжение и обувь. И не брать ничего лишнего. На заоблачной высоте даже иголка станет грузом.

Мы невольно смотрим в сторону ледника. В сизой темноте угадывается какая-то снежная вершина — соседка двух великих пиков. Там крутит метель и снегопад. Здесь же тепло, уютно горит костерок, тенями бродят по травянистой лужайке разнузданные лошади. Юра Баранов, вернувшийся из Куйлю днем, подкидывает в руках горные ботинки.

— Сколько весят?

— Килограммов пять.

— Пожалуй, не меньше, — соглашается он и скребет ногтем по острым стальным зубьям.

День гаснет. Долго еще играет на пике Нансена багрянец ушедшего солнца. Темнеет небо, посеребренное звездами.

О ТРОПЕ, КОТОРАЯ ИГРАЛА В ПРЯТКИ

Должно быть, тропы есть всюду. Даже там, где никогда не было человека. Может быть, их сделал

Е. ФЕДОРОВСКИЙ, наш спец. корр.

Фото автора

Шравый край ледника и выше и опасней. Отвесно над ним стоит желтая стена горы, разрушенная ветрами и водой. Оттуда падают обломки скал и тянут за собой целую каменную реку. Здесь больше трещин, морена ниже — нет-нет да и просвечивает лед.

По этому краю когда-то проходил шестидесятилетний Готфрид Мерибахер. Может быть, вот здесь он сидел, деля последнюю согони-ну между своими спутниками.

У горы течет ручей. Ложе у ручья тоже ледяное.

На самом краю ледника снова наталкиваемся на препятствие. Ручей прячется в ледяной туннель. Нам надо обходить его, снова забираясь на ледник. Но обходить поздно. Уже вечереет, не успеем засветло вернуться в лагерь.

Боря Ржевский подходит к туннелю — с черных стен, как из душа, сыплется мелкий дождик. Карниз над туннелем тонкий, ненадежный. Боря поглубже натягивает шляпу и бежит по туннелю первым, сильно втянув голову в плечи. Мы бежим следом. Ледяной дождь

Продолжение. Начало в № 1.

окатывает с головы до ног, впивается в кожу за воротником.

В лагере нас ждут невеселые вести. Вертолет в верховьях ледника сесть не смог. На высоте в пять тысяч метров он пролетел только на большой скорости, ни на секунду не зависая. Осадкомер пришлось сбросить в снег с лёта. Туда и обратно машина пролетела за пятьдесят с лишним минут. Делаем в уме простой расчет: значит, нам к верховьям ледника придется идти около семидесяти километров, столько же назад. Идти пешком, нагрузившись продуктами на трехдневный путь.

Мы уже видели, что представляет собой ледник, правда, в его окончании — более легкой и менее опасной части. А выше будет, как в сказке: чем дальше, тем страшней.

Николай Васильевич отдает последние распоряжения Боре. Его отряд останется в нижнем лагере и после окончания работ уйдет в Куйлю. Вверх пойдут семеро — Николай Васильевич, Юра Баранов, Володя Зябкин, Юра Акименко Сережа Айрапетьянц, Володя Царенко

зверь или сама земля как-то потеснилась, раздвинула камни, потом ветер пригладил, пробежал ручей и высох — осталась дорожка.

Тропа чуть светлей окружающей морены. Она вяжет петли, то скатывается в обрыв, то идет краем ледового цирка, то взбирается по осыпи. Но Николай Васильевич упорно не хочет идти напрямик. Не хочет даже там, где ясно заметен несуразный крюк. К тропе у него какое-то опасливое уважение. Что ж, может, он и прав. Он-то таких троп прошел куда больше нас...

Но мы ворчим. Мы идем третий день и устали. Мы несем килограммов по тридцать пять груза, волочим по камням жесткие и тяжелые ботинки. Губы стянуло от жажды и сухости воздуха, и солнце печет сильней, чем в самой жаркой пустыне. До кожи на лице страшно дотрагиваться. Ощущение такое, словно она вздулась пузырем и вот-вот лопнет.

Идем третий день. Думаем о трех вещах: чтобы дорога была ровной, чтобы скорее бежало время и подольше тянулись минуты привалов. Привалы... Лучше бы их и не было:

24