Вокруг света 1964-02, страница 50

за низко стелющиеся ветви и лианы, спутавшиеся над водой в змеиный клубок. Мы плыли все время между обрывами, покрытыми густой растительностью, порой их сменяли уступы с заостренными гребнями. Тогда гребцы, перескакивая со скалы на скалу, тянули пирогу за длинную веревку из индийского тростника. Через каждые сто-двести метров приходилось разгружать лодки и перетаскивать поклажу. Мы, как козы, прыгали с глыбы на глыбу. Камни были покрыты водорослями, которые делали их ужасно скользкими. Затем, волоком перетащив лодки, снова нагружали их и черепашьим шагом двигались к следующему порогу.

Проводники даяки поражали нас необычной ловкостью в обращении с пирогами. Быстрые, находчивые и собранные, они работали с шутками и смехом. Ни один из них не жаловался, не пытался словчить — каждый сознавал, что малейшая его оплошность может привести к катастрофе.

Сложены они, как настоящие атлеты. И все-таки то и дело вспоминалось изречение даяков: «Тот, кто четыре раза спустился и поднялся по реке, — старик». Действительно, каждый дюйм пути давался сверхчеловеческими усилиями.

Пироги, сооруженные из длинных досок, сшитых волокнами тростника, были очень подвижны, но по «водопропускаемости» оставляли далеко позади обычное решето. Мало того, что на порогах мы черпали воду через край, она просачивалась сквозь днище и борта лодки. От постоянного купанья наши ноги приняли странный оттенок, кожа с них сползала, как с распаренной картошки. Вооружившись черпаком, мы часами вычерпывали эту бездонную бочку.

На следующий день после отплытия, когда я греб, а Жорж вычерпывал воду, я вдруг услышал:

— Смотри! Откуда это красное вино?!

И действительно — наши ноги купались в красном настое, о происхождении которого я сразу же догадался:

— У раненого кровотечение.

Наш раненый лежал на бамбуковой циновке и вопреки советам согнул больную ногу. Рана открылась, и кровь хлынула на дно пироги. Нужно было действовать быстро, так как истощенный раненый мог не выдержать этого «кровопускания».

К несчастью, в это время мы проходили порог, зажатый между обрывистыми краями узкого ущелья, и пристать к берегу было совершенно невозможно.

Только через полчаса мы остановились на мелководье и извлекли аптечку из-под груды других ящиков. И тут раненый, которого поддерживали два даяка, побледнел и повалился навзничь.

— Он умер! — воскликнул старший гребец. — Помолимся за его душу.

Даяки принялись громко молиться, закрыв лицо руками и обнажив головы.

Однако оказалось, что раненый только лишился чувств. Его обморок давал мне возможность действовать без излишних церемоний, и я ввел в рану кровоостанавливающее лекарство. Его действие оказалось чудесным: кровотечение остановилось, а укол камфары пробудил «умершего»: к несказанному удивлению даяков, слабым голосом он попросил пить.

Нужно было поскорее найти удобное место для

Через пороги лодку приходилось перетягивать на руках.

привала. Мы отправились дальше, уложив ногу больного так, чтобы он не мог ее согнуть. В конце кон^ цов удалось найти узкую, почти горизонтальную пло^ щадку в устье небольшого притока.

В несколько минут расчистили от кусков площадку,, соорудили навес из листьев для больного. Осы и пче^ лы, покрывавшие в этом месте землю сплошным ков-» ром, тысячами накинулись на нас, слизывая пот, до которого, оказалось, они такие же охотницы, как и до нектара.

В дополнение к этой «чарующей» картине молодой повар малаец с побережья коснулся ядовитой лианы. Вся его спина покрылась огромными волдырями, которые в течение многих дней причиняют невыносимую^ боль, вызывая сильный жар.

Однажды мы заметили великолепного питона, спи^ ралью свернувшегося на толстой ветви, нависшей над водой. Я решил непременно взять его живым и попросил гребцов пристать к берегу.

Никогда не обладал я ловкостью белки, а тут еще затяжной дождь сделал ствол, покрытый, как и все. вокруг, тонкой порослью слизистых водорослей, необычайно скользким. К счастью, дерево слегка накло-. нялось над водой, и я довольно быстро добрался до,

44