Вокруг света 1964-02, страница 53
В пасти кабана обнаружили добрую сотню пиявок. В большинстве трудов, посвященных Калимантану, упоминалось о живущих в лесах центральной части острова небольших группах первобытных кочевников пунанов, существенно отличающихся от даяков и живущих исключительно охотой и сбором диких плодов. Некоторые авторы допускали существование этих пунанов, которых не видел ни один европеец, другие считали их просто плодом воображения даяков. Начальник гребцов, которого я закидал вопросами, сообщил мне: — Пунаны живут в лесу, строят шалаши из листьев или коры, едят дичь и фрукты. Они кочуют следом за кабанами, и, если не станет кабанов, они умрут с голода. Никто не может сравниться с ними в охоте на любого зверя. Они подходят к зверю вплотную — тот не замечает их — и пронзают его стрелой из сарбакана. Они сами делают сар- А это птица-носорог. У нее недовольный вид: мы оторвали ее от важного дела. баканы и знают все растения, из которых добывается яд для стрел. Они не обходят гор, а идут напрямик — от вершины к вершине и ходят так быстро, что за ними не угонится ни один даяк. Они не привыкли видеть солнца и потому очень бледны. Они ходят вдоль течения рек и никогда не пересекают их. Они не умеют ни плавать, ни строить пироги. Я решил обязательно пойти к пунанам и пожить среди них. Эти лесные люди могли помочь мне в добыче редких животных и научить меня своим приемам ловли. Я тут же поделился своими намерениями с начальником гребцов. — Ты сумасшедший, — ответил мне начальник, — никто еще не ходил жить к пунанам, даже даяки. — Но почему же? — удивился я. — Они никому не позволят следовать за собою. А если кто-нибудь попытался бы это сделать, они ускользнули бы от него в лесу. Да никто и не захочет пойти к ним: его отравят или он просто умрет с голоду. Можешь себе представить, у них даже нет риса, и, если охота не удалась, они не едят в течение многих дней. Да и в наших местах пунанов немного: три-четыре группы, человек по тридцать. Раньше их было больше, но многие поумирали в период странных эпидемий, которые в последние годы затронули и даяков. Мы не знаем, что это: совершенно здоровые люди чувствуют внезапную усталость, боль во всем теле и умирают через каких-нибудь три дня. За последние месяцы из четырехсот жителей нашей деревни умерло восемьдесят. А пунаны чувствительней нас и мрут как мухи... Но, видно, судьбой предопределено, что я еще увижу пунанов. Действительно, через несколько дней, когда я спускался по реке вместе с двумя даяками в поисках удобного места для охоты, один из гребцов указал мне вниз: на небольшой песчаной отмели виднелась неясная фигура, склонившаяся над водой. Думая, что это какая-то дичь, я спустил предохранитель своего карабина, но фигурка поднялась, и я различил необычно приземистого человека с очень белой кожей и черными волосами, падавшими на спину и плечи. Мне не терпелось поближе разглядеть его, но, когда до него оставалось метров сто, он повернулся и. не торопясь, исчез в лесу. — Пунан! Пунан!—кричал я. На мой зов огромный лес ответил молчанием. Человек исчез, как бы проглоченный густой стеной растительности. Мои спутники залились смехом: — Бесполезно его звать. Эти пунаны совсем дики и говорят на языке, который даже мы не понимаем. А когда я еще раз сказал о своем желании пойти к этим лесным людям, они посмотрели на" меня с явным удивлением, вероятно спрашивая себя, не пострадали ли мои умственные способности от лучей экваториального солнца. Но я принял окончательное решение. В наше время не так часто представляется случай увидеть неизвестный народ, и я не мог пропустить его. Я решил, что сделаю все возможное, чтобы найти пунанов и пожить с ними, даже если для этого придется пренебречь предупреждениями наших проводников даяков (Продолжение следует) Перевод А. СОСИНСКОИ 47 |
