Вокруг света 1964-05, страница 13

над городом

вьями. А на самой стрелке, у слияния Савы и Дуная, стоит над крепостью на рифленой колонне бронзовый воин.

Воин устало опирается на меч. Он вышел из жестокой сечи. Отважная птица сокол сидит на ладони юнака. Это вестник победы — творение замечательного скульптора Иована Мештровича.

Сойдя с пристани, вы окажетесь на невзрачной припортовой улочке, врезанной в склон. Трамвайчик, дребезжа, одолевает подъем. Пожилая женщина в черном платке, длинно, по-черногорски спадающем сзади, несет из булочной кусок бюрека — слоеного пирога с сыром.

Чувствуется, что центр города

башенку Небойша, что значит: «Не бойся», — и видишь сербов, которые, не страшась, насмерть бились с турками.

Обосновавшиеся потом в крепости турки

«взяли глиняный таз для гаданья, зачерпнули воды из Дуная, потащили на башню Небойшу, наверх башни поставили воду, чтоб по звездным в воде

отраженьям разгадать, что судьба обещает».

Песня говорит, что турки в ярости разбили таз и закинули обломки в реку: худой конец предсказали звезды, снова поднялся непокоренный народ.

Теперь лишь зелень парка, по

закрыт, она вся отдана вс власть гуляющих. Бурная мешанина наречий, лиц. Вы заметите резкий профиль горца, словно отчеканенный на металле. А вот высокий, на голову выше прочих, стройный далматинец, в чертах которого как-то своеобразно соединяются и мужественность, и мягкость, и чуть-чуть юмора в извилине губ. — очень красивое славянское племя выросло у теплого Адриатического моря.

Мне как-то довелось прочесть очерки корреспондента русской газеты, побывавшего в Белграде незадолго до первой мировой войны. Он описывает город, полный бедняков и полицейских. Сломя голову носился в своем автомобиле, сбивая прохожих, наследник престола. Потомки знатной фамилии прославились самодурством и дикостью. Тот же наследник забил до смерти своего слугу, подавшего его высочеству не ту одежду. Папаша-король заявил в его оправдание представителям прессы: «Мы, Карагеоргиевичи, страшно вспыльчивы. Это у нас фамильное...»

выше. Вы поднимаетесь по ступеням в тени чинар и акаций. «Велика степеница» — гласит табличка на столбике ограды. Это значит — большая лестница.

Наверху вас ждет улица в своем роде: столичная, с домами разных оттенков белого и светло-серого цветов. Белград оправдывает свое имя. Дома разных стилей, разного возраста и высоты, улица извилиста, так как подчиняется рельефу: чем-то она напоминает старый московский Арбат.

...В крепости Калемегдан воображение вызовет и витязей из дружины первых сербских королей, при которых город назвали Белградом. Поглядишь на граненую

южному напористая, осаждает крепость, бросая на штурм отряды проворных вьющихся растений. Местами они прорвались, дружно хлещут со стен в укромные дворики и проулки. Здесь лабиринт, путаница крутых мощеных троп, продетых в игольные ушки многочисленных ворот. Тысячи белград-цев заполняют Калемегдан по вечерам. И крепость, заполненная живой, броско одетой, экспансивной толпой, выглядит совсем не грозно — живописной декорацией, оставшейся после исторического действа.

Аллея выведет нас на широкую короткую улицу В вечерние часы доступ транспорту на эту улицу

Со скорбью покинул Сербию замечательный инженер Никола Тесла — он уехал за океан к Эдисону. Оттуда с американской маркой прибыли в Европу генераторы Тесла и другие блестящие его изобретения. В королевской Югославии тесно было инженеру, ученому, архитектору. Страну распродавали иностранным монополиям. Белград весь был, в сущности, пристройкой к банковским кварталам Парижа, к лондонскому Сити.

Новый Белград не только за Савой, он прорастает всюду, пользуясь каждой прогалиной в старой застройке, а то и раздвигая, сметая ее с дороги. Для новых зданий часто выбирают и место повыше,

и