Вокруг света 1964-05, страница 14

на холме, над обрывом, над зеленым разливом сада, затопившего ложбину. Тем резче контраст старого и нового в этом городе под сенью вестника победы.

С какой любовью принялись югославы отстраивать свой Белград! На панели блестят медные буквы, вбитые навечно, — краткое напоминание о том, что здесь трудилась на субботниках такая-то молодежная бригада, убирала кирпич, разбросанный взрывом фашистской бомбы, извлекала мины; клала фундаменты, сажала деревья...

Недалеко от площади Тера-зии — старого центра — возник Дом югославских профсоюзов, весь в одежде розового гранита, и образовался новый центр Белграда — площадь Маркса и Энгельса. Широкий полукруг дома замыкает ее, а по вечерам освещает прожекторами, укрепленными на карнизе, за матовой стеклянной лентой. Молнией сверкает эта лента под чернотой южного неба. Поблизости, против здания Скупщины, разноцветно полыхают струи фонтанов — длинная стена пляшущей воды посреди улицы, над зеркалом бассейна.

Много цветов брошено к ногам столицы. Их держат, как в горсти, вазоны, расставленные по обочинам улиц, и декоративные стаканчики на тонких фонарных столбах. Прежний Белград был невеселым городом, и тем горячей сегодня желание украсить его, заставить улыбаться. Новые хозяева обихаживают, растят свой город с нежностью и с хорошей выдумкой.

...Белград пронизан ощущением народной победы — вот главное, что хочется о нем сказать.

С волнением входишь на кладбище воинов-освободителей. Каменный рельеф у ворот изображает братскую встречу народов Югославии с советскими воинами. Надгробия суровы, как скалы балканских вершин, поверхность плит сглажена лишь там, где высечены имена павших — югославов и наших бойцов.

«Непознати борац», — читаешь на глыбе гранита. Кто он? Верно, русский похоронен среди однополчан в далекой, но дружеской земле. Он не забыт, югославская мать усыновила его посмертно — вот свежие цветы, положенные ее рукой.

Возле кладбища стоят три высотных здания — как три гвардейца в парадной форме, белой с голубым, — в почетном карауле.

Да, многое в столице Югославии, как и во всей стране, напоминает о скрепленной кровью дружбе наших народов...

Вы покидаете Белград. Теплоход отчаливает от Савской пристани, огибает стрелку, и вы провожаете взглядом вестника победы, салютующего судам с мирного Калемегдана. Над головами, гро

хоча и лязгая, нависает мост-вели-кан. В Белград движется тяжело нагруженный товарный поезд.

Вспоминается история этого моста.

Война еще не кончилась. Наши войска по весенним дорогам устремились к Вене. Мост, взорванный гитлеровцами, выглядел огромной баррикадой железного лома, торчащей над водой.

Семь лет сооружали мост иностранные фирмы. Какой же срок потребуется, чтобы отстроить мост заново? Стали высчитывать. Получилось три с половиной года. Немыслимо. Надо скорее, скорее!

Советские инженеры понимали: стройка моста, связывающего Белград с хлебной Воеводиной, — дело срочное. Год на эту работу, не больше!

Десятки водолазов, наших и югославских, погрузились в Дунай, чтобы расчистить русло от обломков. Река по весне вздулась, разбушевалась, налетела холодная «кошава» — свирепый северный ветер. То и дело надвигались запоздалые льдины.

Однажды пробили тревогу. Водолаз Валентин Симонов застрял в чаще перекрученных балок. Течение втолкнуло его туда и заперло, словно в капкане. С ног водолаза сорвало свинцовые грузы. Он повис вниз головой.

Товарищи кинулись на выручку. Но Дунай в тот день особенно разыгрался. Вот уже семь, восемь часов висит под водой Симонов, удушливый туман заволакивает сознание. Помощь все не идет, течение с необычайной яростью отбрасывает людей. «С русским другом несчастье!» — весть достигла Славко Станоева, прозванного подводным асом. За двадцать лет работы Станоев хорошо изучил нрав родной реки. По дну ее он ходил уверенно, как по мостовой.

Станоев работал далеко от моста. Его подняли на поверхность. Короткая передышка на катере, мчавшемся к месту аварии, и опять в воду. Несколько раз отправлялся водолаз на поиск.

Минул второй день, вспыхнули над рекой прожекторы.

Наконец Славко Станоев пробился к Валентину Симонову и помог ему освободиться от подводного плена.

На больничной койке Симонов пришел в себя. Врачи предписали длительный отдых и ему и его спасителю. У Станоева были родные в деревне близ Белграда. Туда на поправку и увез дунайский водолаз русского друга...

А мост через Дунай, законченный в срок, красуется и поныне как замечательный шедевр техники, как символ труда и дружбы.

...Над головой грохочут вагоны — советские, венгерские, румынские, югославские — в одной, прочно соединенной движущейся цепи.

квд шшежэундроэнолш

- вконгрессу

■jjjjf ■антропологов м этнографов

С большим интересом готовится к конгрессу Прутско-Днестровская экспедиция институтов археологии и этнографии АНЬ СССР и Института истории Академии наук Молдавской ССР. Сотрудники экспедицию занимаются комплексным — археологическим, этнографическим, антропологическим, лингвистическим, палеографическим — изучением жизни народов юго-запада нашей Родины (междуречья Прута и Днестра) с древнейших времен и до наших дней.

Экспедиция выносит на конгресс ряд» докладов. Основной из них называете» «Этническая и культурная история населения юго-запада СССР от раннего железного века до наших дней».

Большое место в докладе уделяется вопросам этнической истории. Авторы на конкретном материале показывают, что» современные народы возникали не в виде каких-либо «чистых» или «избранных» групп из общей массы населения (как. считают фашиствующие историки всех мастей), а что процесс образования народов — сложный многовековой процесс», в котором большую роль играло смешение различных племен и других этнических общностей и их культур, что в этом* смешении и есть один из важнейших залогов жизнеспособности человечества.

Например, с VI до XII века нашей, эры на юго-западе СССР (за исключением причерноморских степей) славя иска» культура была преобладающей. Однако» славяне пришли сюда не на пустое место» Они перемешались с местными гетскими. племенами, восприняв от них многие элементы материальной культуры и образовав в конце концов единый племенной, союз, известный в летописях под названием тиверцев. В середине X века племенной союз славян Поднестровья вошел в состав древнерусской народности, а территория Прутско-Днестровского междуречья — в границы Древнерусского государства.

К середине XII века после ожесточенных битв города и городская славянская* культура юго-запада нашей страны был» в основном уничтожены кочевниками. Од* нако славянское население на этой территории не исчезло — оно продолжала жить под защитой лесного массива Кодр? в центральных районах Молдавии, а частично отступило на север, на земли сильного Галицкого княжества.

В дальнейшем славянское население Прутско-Днестровского междуречья вошло» в состав молдавского народа, внеся немалый вклад в формирование его культуры,, языка и государственности.

Благодаря многолетним работам экспедиции нам удалось на протяжении нескольких тысячелетий проследить историк» жилищ, поселений, различных отраслей! хозяйства и материальной культуры на этой территории.

Нам хочется по мере сил содействовать, тому, чтобы конгресс, как и представляют себе его организаторы и будущие участники, проходил в атмосфере конкретного делового сотрудничества и содействовал расширению границ знаний в самой важной и значительной области истории — истории человеческого общества.

Доктор исторических наук Г. Б. ФЕДОРОВ

12