Вокруг света 1964-06, страница 52

Глухари на вышках. - Чужой. -«Все мы здесь первые». - Кровь земли. -«Случилось небольшое ЧП». - Влюбленные в суровую землю.

5

В то утро бригада собиралась на смену не спеша. Шли по холодку изреженным, зябким березнячком. Покашливали от ранних цигарок. Лениво перебрасывались словами:

— Третью неделю ковыряемся, а толку — нуль!

— Но тайга эта подлая, братцы... То тебе снег, то слякоть!

— Север? А ты как думал?

Урусов шагал впереди. Он далеко обогнал остальных.

Лицо его было хмурым. Вчера он связался по рации с управлением, сообщил, что нефть не обнаружена. «Что делать? — спросил он осторожно. — Может, пора сворачивать работу?» Оттуда ответили: «Нет, надо стоять! Пробивайся к нижним горизонтам!»

Урусов снял с рукава налипший березовый листок, куснул его и ощутил на губах горьковатый осенний сок.

Ладно... После разговора прошло шестнадцать часов. Срок немалый... Что, если и сейчас не окажется нефти? Что тогда?

Он вышел на поляну. Возле буровой было серо и пустынно. Ночная смена уже ушла. Только постукивал дизель. Он работал на малых оборотах, и звук его, мерный и глухой, смешивался с шорохом и голосами тайги.

Два глухаря, лохматых и черных, сидели на вышке. Они сидели спокойно, лениво поклевывали сталь; чем-то их, видимо, привлекло огромное это дерево, так стремительно и непостижимо вознесшееся над редколесьем.

И, глядя на этих птиц, тяжелых и глупых, спокойно пасущихся на притихшей буровой, Урусов внезапно ощутил раздражение и странную досаду.

— Сидят, привыкли... тихо...

Он резко свистнул. В этот момент ахнул и гулко зачастил мотор. И сейчас же взмыли птицы, пошли над поляной широкими кругами — сгинули в заревом свету.

Неторопливо, вразвалочку Урусов подошел к подножию вышки и вдруг задохнулся: он увидел нефть.

Нефть! Она появилась незаметно — в пересменок — дождалась тишины и темнела на глазах, и в каждой капле дробилось раннее солнце.

Ручеек ширился, становился все стремительней и «лощней. Он расползался по дну котлована, затоплял его и лизал откосы.

И тогда Урусов закричал:

— Ребята, сюда! Пошла! Эге-ге-гей!

Из кустов вынырнул геолог Аркадий Завьялов. Брезентовый плащ был распахнут и обрызган изморозью.

— Нефть!

Он зажмурился. Всхлипнул и засмеялся.

— Я тут отошел, думал, все... А она — вот она! — исподтишка явилась... — Аркадий присел у котлована на корточки, подставил под маслянистую струю ладони.

— По древнему обычаю, — сказал он, отделяя сло-

Окончание. Начало в № 5.

ПАРАЛЛЕЛИ И МЕРИДИАНЫ ПОДВИГОВ

46

М. Д Е М И Н

ва, — по доброму старому обычаю, первой нефтью полагается умыться. На счастье. Вот так!

Он крепко провел ладонями по лицу, и сейчас же оно почернело и залоснилось, взялось радужными пятнами.

Вокруг геолога сгрудилась подоспевшая бригада. Люди стояли торжественно и молча. Потом в тишине прозвучал суховатый урусовский басок:

— Гаси папиросы, ребята!

На новом месте, как это всегда бывает, ребята обжились не сразу и не легко.

Разные пути приводят людей в тайгу. Одних влечет сюда дело сложный и увлекательный труд разведчика. А кое-кто ищет здесь дармовую удачу, легкий заработок.

Как-то зимой появился в бригаде сутуловатый, жилистый парень. Был он молчалив, о себе рассказывать не любил. Но однажды Урусов разгадал его невзначай. На рассвете, обходя хозяйство, бригадир увидел в ближнем ельничке костер. Огонь помаргивал и шипел, слабо освещая две нечеткие фигуры. Из полутьмы донеслось:

— Муть все это... Я думал, тут гроши лопатой гребут... А что получается? Условий нет, заработки средние. Нет, это все не по мне! Только и есть один; смысл — отсидеться в глуши на вольных харчах. Хотя и харчи тоже не ахти...

Говоривший — тот самый, сутулый — поднял жестяную кружку. Потянул воздух ноздрями. Изрытое темное лицо его покривилось. Потом он хлебнул из кружки, поперхнулся и, отдуваясь, торопливо зажег сигарету.

— Гуляешь? — сказал Урусов, подходя к костру. — С чего бы это?

— А что?

Сутулый сузил глаза. Его партнер сейчас же отодвинулся, пропал в темноте. Урусов сказал:

—■ Во-первых, на работе пьянка недопустима. — Он говорил, стараясь сдержать раздражение и чувствуя, что оно все сильнее закипает в нем. — А кроме того, разводить огонь возле действующей скважины запрещено. По инструкции, понял? Это тебе известно? Туши! И если еще раз замечу...

— А ты не кричи! — Сутулый медленно поднялся. — Ты на своих работяг покрикивай, они привычные... А я старый бродяга. Со мной короче!

— Ну, вот что, —• Урусов помолчал. Хрустнул зубами. Тихо сказал: — Уходи! Сейчас на базу машина отправляется — поедешь с ней. Проспишься, потом потолкуем.

«Ну погоди, — думал он, — ну погоди! Не таких обламывали... Я тобой всерьез займусь».

Они не потолковали потом. Они вообще никогда больше не встречались...

Вечером в общежитии обнаружилась пропажа. Ребята взволновались — такого здесь не помнят? Вспомнили об этом сутулом странном парне. Хватились •— и не нашли его. Он исчез, прихватив чужой костюм и сапоги; канул в зимнюю тьму так же внезапно, как и явился.

Отсеивались слабые \л чужие. Креп и сколачивался коллектив. И все больше вышек поднималось над тайгой.

Стальные вышки! Они шагают по завалам и топям. Глубоко — на километры — впечатываются в землю их следы. Пройдет немного времени, и каждый такой след станет мощным родником промышленной нефти.