Вокруг света 1964-07, страница 54

Гнезно — первая столииа Польши.

ТШШНЕГО

2^1 ал ожидания железнодорожного вокзала в Поз-нани блестит, словно его вымыли с мылом. Бра испускают лучи света, похожие на восклицательные знаки, бесчисленное множество плафонных ламп горит в беззвездном мраморном небе, а носильщики, мастера вежливости, налетают на тяжелые чемоданы и пузатые портфели, бросаются к такси, отдают честь, словно перед ними генералы, мчатся обратно в отмытый зал, чтобы завладеть потоками пассажиров.

На площади — тусклое вокзальное солнце: ему приходится наблюдать за оживлением через пелену дымов. Дует холодный ветер, раздувает пестрые юбки девушек, забрасывает пыль в глаза. На перекрестке регулировщик с любопытством заглядывает в машину...

Улицы города старые, но широкие, запружены автомобилями и людьми. Пешеходы выливаются толпами на проезжую часть, дети с пронзительным визгом бегут за поливальной машиной, в многочисленных кафе-мороженых шумно. Перед большими витринами толпятся хорошо одетые люди. За широкими лотками с овощами и фруктами стоят полные женщины, предлагая сочную клубнику и свежие зеленые огурцы.

Какое впечатление произведет на меня этот город, насчитывающий тысячу лет? Город тысячелетнего возраста, некогда столица Польши. Из моего окна в гостинице «Познаньская» мне видна старая библиотека Рачинского с ее великолепными двадцатью четырьмя коринфскими колоннами. На площади перед библиотекой женщины сажают красные цветы, две девочки раскатывают на трехколесных велосипедах вокруг гигантской ракеты, поднимающейся над самыми высокими домами города и сверлящей своим серебряным острием небо. Под ракетой на перекладинах из стальных труб, как на турникете, кувыркаются дети.

Под окном позвякивают, спотыкаясь на перекрестках путей, трамваи, обгоняемые автомобилями. Вагоны трамваев битком набиты пассажирами. Улица, протянувшаяся под моим окном, — торговая: налево и направо расположены лавки, конторы и гостиницы, книжные магазины и газетные киоски; по ней ходят юные парочки — они держатся за мизинец и шушукаются, —

КУРТ ДАВИД, немецкий журналист (ГДР)

а также иностранцы, постоянно разыскивающие свою гостиницу, потерянную в лабиринте улиц и переулков.

Разумеется, прежде чем выйти из гостиницы, я получил у портье, который изъясняется на пяти языках, записки с несколькими адресами заслуживающих внимания достопримечательностей. В этот поздний послеобеденный час солнце окрасило все в желтые тона, воздух сух и прохладен. На фасадах домов нервно вздрагивают прежде времени зажженные световые рекламы. Познаньская площадь у Старого Рынка напоминает картину Каналетто, конечно, если забыть о множестве автомобилей. Ратуша, поначалу готическая, перестроена в XVI веке итальянцем Джованни Батиста ди Квадро в стиле ренессанс; она могла бы служить украшением любого римского города. Прекрасные фрески покрывают здание с восточной стороны, в великолепных сводчатых галереях лежат густые черные тени. Солнечные часы отстают на час от башенных — в Польше «летнее время». В войну ратуша подверглась разрушению. Ее, как и примыкающие дома, восстановили по старым планам. Вокруг ратуши тесно стоят машины в ожидании пассажиров, безмолвно глазея фарами, — маленькие «сирены», плоские «варт-бурги», приземистые «мерседесы», элегантные «волги», скромные «варшавы». А вперемежку с ними застыли пролетки с грустными лошадками и уснувшими кучерами.

На старую рыночную площадь наш век тоже водрузил свой дворец — продолговатое здание целиком из стекла и бетона, яркое, светлое, с плоской крышей. Его назначение — служить музе: он отдан в распоряжение художников под выставочный зал.

Я завязываю разговор со школьным учителем, стоящим с группой учеников .перед ратушей. Он показывает детям архитектурные памятники и, по-видимому, объясняет, в чем их достоинство. На хорошем немецком языке он сообщает мне об усилиях и средствах, затрачиваемых на восстановление памятников старины. Разговаривая, мы бредем через рыночную площадь, а за нами идут дети. Учитель осведомляется, как мне понравился «новичок», стоящий на этой старой пло

48