Вокруг света 1965-01, страница 18

мом распространенном индейском языке — кечуа, умеет объясняться и на наречии хибаро.

Несколько слов о Сараяку. Это деревня, красиво расположенная на зеленых неровных берегах реки Бобонаса, насчитывает около шестисот жителей, среди которых преобладают так называемые цивилизованные кечуа. Все крещеные, однако не изменяют старой вере и обычаям. Лечиться идут к своим брухо. но те, увы, бессильны бороться с туберкулезом и прочими серьезными болезнями. Смертность очень высока, особенно среди новорожденных. Немалая проблема — пристрастие индейцев к алкоголю. Словом, контакт с белыми оказался для индейцев далеко не благотворным.

Когда я прилетел в Сараяку, там свирепствовала эпидемия гриппа. Из-за осложнений — воспаление легких — многие умерли. Ничего удивительного: здешние больные сгоняют температуру, купаясь в... реке! В доме, где поселились мы с доном Лучо, тоже были больные, и через несколько дней я сам заразился. Высокая температура, отвратительное самочувствие, к тому же еще началась дизентерия. Некстати! Наш отъезд сильно задержался. На мое счастье, в деревню явился жизнерадостный католический священник, патер Эстани-слау. Он частенько наведывался сюда, чтобы крестить, венчать и толковать о рае и аде. У патера оказалась хорошая аптечка, он быстро поставил меня на ноги.

Ханжой этого священника не назовешь: он был не прочь выпить, курил, рассказывал «смелые» анекдоты.

— Мы, нынешние священники, не столь строги, как наши предшественники, — объяснил он, смеясь, и опрокинул стаканчик. Что верно, то верно: в благодарность за исцеление я несколько раз сфотографировал его среди местных красоток.

Патер Эстанислау прибыл в Сараяку на пустой лодке, а уехал на трех, нагруженных доверху «дарами» индейцев: курами, яйцами, копченым мясом, рыбой, бананами и апельсинами, маниокой и земляными орехами.

— Здесь, в Ориенте, католический патер что сам бог-отец, — заметил дон Лучо. — Побывает в деревне, так после него, как лосле саранчи, — ни курицы, ни яиц не купишь...

Местный миссионер-евангелист не мог конкурировать с католиком. Это был молодой человек, он приехал недавно и еще не «освоил рынок», выражаясь деловым языком. Евангелист возмущался легкомысленным поведением патера. Сразу было видно, что оба апостола не очень-то ладят между собой. После я узнал некоторые подробности. Например, патер в одной из своих проповедей призывал индейцев расправиться с евангелистом. Пришлось тому вызывать по радио полицию для охраны своей персоны!..

Во второй половине декабря мы покинули Сараяку, и великолепные джунгли поглотили нашу маленькую экспедицию: дон Лучо, Сесар, я и трое носильщиков. На огромную высь забирались узкие тропы. Леса изобиловали дичью. Всюду попадались следы оленей, тапиров, диких свиней. Попутно спугивали индеек и других птиц, чуть не споткнулись о целое семейство рыжих носух. Обезьяны-ревуны при виде нас кинулись наутек по кронам, так что только треск стоял, отошли на безопасное

расстояние — и давай честить нас на своем языке!

В одном месте идущий впереди Сесар остановился и показал на заросли бамбука. Я пригляделся — большой красавец ягуар! Следы ягуаров не трудно найти, но редко встретишь зверя лицом к лицу.

Поймали несколько змей. Одна из них, по словам дона Лучо, была очень ядовита. Длина всего двадцать пять сантиметров, черно-белый узор. Называлась она «йотопало». Незадолго перед тем один житель Сараяку умер в страшных мучениях, укушенный йотопало, которая была даже меньше пойманной нами. Научного названия этой неприятной твари я не знаю, а может, ее еще и не определили. Чтобы классифицировать всех змей Южной Америки, нужно основательно поработать. Это подтверждает забавный случай, который произошел со мной в Кито незадолго до экспедиции.

Я пришел в гости к эквадорскому зоологу, хотел посмотреть его собрание. Знакомясь, он спросил: