Вокруг света 1965-03, страница 67

ва обернулся, чтобы еще раз взглянуть перед сражением на прекрасную Панаму.

Весь отряд очертя голову ринулся в болото. Все знали об этом болоте, но в угаре битвы, в воинственном пылу забыли про него. Еще минута — и вся конница Панамы превратилась в мешанину из людей и повалившихся на землю животных. Они бились, как мухи, прилипшие к зеленой клейкой бумаге.

Дон Хуан несколько мгновений недоуменно смотрел на груды корчащихся, искалеченных тел и вдруг разразился рыданиями, как ребенок, у которого сломалась любимая игрушка. Что ему теперь оставалось делать? Он обезумел от горя. Он повернулся и побрел к городу. «Пойду в собор и послушаю мессу», — решил он.

Испанский штаб охватило смятение. Повсюду метались красные с золотом мундиры. Офицеры, надрываясь в крике, отдавали команды. Прошло немало времени, пока, наконец, кто-то услыхал молодого лейтенанта, которому были поручены быки.

— Выпускайте быков! Быков! — все кричал и кричал он, пока и остальные не начали выкрикивать этот приказ. Индейцы, державшие быков, вырвали у них из носов кольца и стали покалывать их

Там, где они прошли, не осталось ничего, кроме пуговиц, обломков сабель и мушкетов да окровавленной травы.

Когда началось паническое бегство, пираты пошли в атаку. Теперь они прорвались через брешь в рядах испанцев, проделанную быками, и крушили противника направо и налево.

Испанцы продержались недолго, сердца под великолепными алыми кафтанами дрогнули, и они бросились искать убежища в джунглях. Пираты, разбившись на небольшие отряды, пустились вдогонку; тех, кто в изнеможении падал, они приканчивали на месте. Испанцы забирались на деревья, чтобы спрятаться в листве, некоторые бежали в горы и сгинули там навечно. Перед Генри Морганом лежала беззащитная Чаша Золота.

Ревущая толпа ворвалась в город через никем не охраняемые ворота и разлилась по широкой улице, а потом хлынула в переулки, как река, разделившаяся на рукава. То и дело от основного отряда отделялись небольшие группы и останавливались у самых богатых домов. Удары в дверь, стреми-тельный-^нэпор — и дверь срывалась с петель, как обложка с громадной книги. Пираты, толкаясь, врывались в дом — и оттуда неслись стоны и крики.

стрекалами — громадных животных нужно было раздразнить. Стадо медленно двинулось через равнину. И вдруг один из быков — красное чудовище — тяжело побежал, а за ним тут же побежало все стадо.

— Они втопчут этих разбойников в землю, — уверенно заявил какой-то офицер-испанец. — Там, где они пройдут, останутся лишь пуговицы, обломки мушкетов и сабель да залитая кровью трава.

Быки тяжелым галопом неслись по направлению к толпе жиратов. Внезапно две сотни стрелков опустились на колено и дали залп — стреляли, ^ак по зверям на охоте. Животные, казалось, образовали брыкливую, мычащую стену. Те, в кого не попали пули, остановились, почуяли запах крови, закружились на одном месте и, гонимые ужасом, понеслись назад прямо на ряды испанцев.

Вспыхнул пожар. Столбы пламени вздымались в небо. Загорелся дом, потом улица — вскоре занялось полгорода.

Генри Морган направился к губернаторскому дворцу, чтобы там расположиться; у входа с обнаженной рапирой в руках его ждал дон Хуан Перес де Гусман.

— Я — губернатор, — с трудом проговорил он.— Горожане ждали от меня защиты. Я потерпел поражение, но, быть может, тебя все-таки я сумею убить.

Генри Морган не поднимал глаз. Слова губернатора чем-то задели его.

— Город поджег не я, — сказал он. — Кто-то из ваших собственных рабов это сделал, должно быть, вам же в огмесгку.

II