Вокруг света 1965-06, страница 25

ций — елевом, все дары зеленого рая — Амазонки, ада для местных жителей. Впрочем, людей там почти нет: полчеловека на квадратный километр — такова плотность населения в бассейне Амазонки. Да, Белен — лишь кладовая богатств страны, откуда 85 процентов их уходит дальше — в Соединенные Штаты. Фермер с плантации или геолог-разведчик — редкие гости на улицах Белена, чаще всего

им оказывается типичный авантюрист с торчащей из кармана рукояткой кольта, лоснящимся от загара лицом. Он приехал в город из забытого богом угелка джунглей, где добывал шкуры, охотился за золотом или алмазами или собирал листья кока, которые затем ловкие руки превращают в кокаин. Для таких Белен — увеселительное заведение.

Но этих «счастливцев» немного. За исключением служащих экспортных фирм, четырех десятков торговцев и горстки «промышленников», горожане — это бедный люд, съедаемый лихорадкой и паразитами, со щеками, ввалившимися от постоянного недоедания. Они работают в лучшем случае два часа в неделю на погрузке амазонских сокровищ в трюмы белых пароходов, прибывших в Белен из Соединенных Штатов и Англии. Годам к 35 большинство из них умирает, тихо и незаметно растаяв, как свеча.

А ведь рядом лежат нетронутыми сказочные богатства. На той стороне дельты во время второй мировой войны были обнаружены несметные залежи марганцевой руды — самые богатые в мире, как говорили осведомленные бразильцы.

Историю открытия их пересказывать долго и сложно- Важно одно — то, что амазонский марганец-сырец вывозится в США сталелитейной компанией, владеющей (о, разумеется, совершенно случайно!) половиной акций добывающего концерна. «Бетлехем стил корпорейшн» звучит синонимом ругательства и в столице и в самом Белене. Это легко понять, если учесть, что:

во-первых, марганец — важнейшее стратегическое сырье, запасы которого, однако, на земле весьма ограничены. Без марганцевой добавки не получишь хорошей стали, то есть брони для авианосцев, пушек и ракет;

во-вторых, марганец вывозится из Бразилии в виде необогащенной руды. А это препятствует развитию промышленности в этом районе и обрекает на голод десятки тысяч жителей Амазонки.

(Окончание на стр. 76).

Говорят, по меньшей мере десятая часть джунглей Амазонки постоянно горит. И вот я оказался в центре такого района. Невыносимая жара, деревья трещат и с шумом рушатся, ревут звери. Я у какой-то реки. По ней плызут огромные стволы деревьев, сцепившись, они образовали подобие странного плота. Я плыву к нему. Взобравшись на плот, вижу на нем страшных пассажиров — мурашки забегали у меня по спине. Огромная анаконда обвивала ствол дерева. На меня она да же не взглянула. В ее остекленевших глазах отражалось пламя пожара. Рядом со мной вытянулся дрожащий от страха ягуар. Много дней плыл этот Ноев ковчег. Затем дым улегся. Я не хотел больше испытывать судьбу и поспешил

расстаться со своими спутниками.

Во время пожара я повредил ногу, она болела так сильно, что я был вынужден отыскать индейцев, чтобы попросить у них болеутоляющее средство. Они дали мне горшочек с целительным снадобьем, однако потребовали что-нибудь взамен. Кроме компаса, у меня ничего не было — пришлось расстаться с моим верным проводником. Однако идти в джунгли без компаса было безумием. Чтобы вернуть его, я стал работать. В течение нескольких месяцев присматривал за детьми, помогал изготовлять простейшие лекарства, ухаживал за больными. В конце концов мои труды были вознаграждены: индейцы отдали компас, построили мне лодку, снабдили продовольствием и

проводили. Долго, очень долго плыл я вниз по течению, останавливаясь только, чтобы поохотиться или отоспаться...

* * *

Одиссея Жозе Мело закончилась в маленьком местечке Сан-Феличе. Здесь он узнал, что война окончилась семнадцать лет назад и что на календаре значится год тысяча девятьсот шестьдесят второй!

...Сто двадцать пять крузейро, выданные ему доктором из Сан-Феличе на дорогу, были первыми деньгами, попавшими в руки Жозе Мело с тех пор, как он завербовался в «каучуковую армию».

Е. ИЛЬИН, Н. САВИНКОВ

23