Вокруг света 1965-10, страница 49

Гибель серебряных галионов. Старинный рисунок.

Карта сокровищ инженера Вагнера.

кстати, заключил со своей монархиней специальный договор, предусматривавший дележ будущей добычи.)

Для пиратов весть о кораблекрушении была подобна запаху крови для акул. Англичанин Генри Дженнингс раздобыл пять судов, завербовал беглых матросов различных национальностей, объединенных бесшабашностью и жаждой наживы, и в один прекрасный день появился у берегов Флориды. Испанская стража из шестидесяти человек немедленно разбежалась, услышав завывание идущих на штурм трехсот пиратов, и в руки Джен-нингса и его молодцов попало около трехсот пятидесяти тысяч пиастров из тех четырех миллионов, которые испанцам удалось поднять со дна.

Конечно, время было невоенное, и после Утрехтского мира 1713 года нападение подданных одного христианского монарха на подданных другого уже считалось разбоем. Но пиратам все сошло с рук: в Лондоне, по-видимому, только ухмылялись и потирали руки, а в Мадриде не до того было; там были довольны, что около четырех миллионов удалось увезти в Гавану за несколько дней до нападения пиратов. Тем дело и кончилось. Больше ничего испанцам извлечь из-под воды не удалось.

Шли годы, десятилетия, одно столетие, другое... И вот новый ураган бросил под ноги прохожему то, что старый запрятал на дно морское.

Кладоискательная горячка начинается обычно с того, что у ее жертвы оказывается пожелтевшая и обтрепанная пергаментная карта с крестиком, отмечающим

место, где лежат сокровища

Вагнер же обзавелся свеженькой фотокопией карты Флориды, оригинал которой, составленный всего через шестьдесят лет после гибели армады, находится теперь в музее. Вот ручей Себастьян, вот река Индиан. А рядом рукой давно усопшего картографа старательно выведено: «Напротив этой Реки погиб адмирал, командующий Серебряным флотом 1715...»

Вагнер сделал первое «капиталовложение» в дело: он приобрел старенький... миноискатель, похожий на печную вьюшку, посаженную на ручку of метлы, — и начал прочесывать дюны в этом районе. Тонкий писк в наушниках — металл! Но раз за разом в его руках оказывались то ржавая пружина от «фордика», то консервная банка.

Испытание терпения новоявленного кладоискателя продолжалось несколько недель. Но вот первая награда — старинный корабельный гвоздь. Вот пушечное ядро, другое, целая горка ядер. На грубой схеме возникли очертания укрепленного лагеря: скопления брошенных ядер четко обозначили его границы. В центре лагеря — куча битого кирпича. А рядом с ним — несколько бесформенных оплавленных кусочков серебра. Значит, здесь переплавляли монеты в слитки, чтобы легче было их транспортировать. Куда — в укрепленную и охраняемую большим королевским гарнизоном Гавану или в тайное прибежище пиратов где-нибудь на Барбадосе, Багамах или Ямайке? Этого мы никогда не узнаем.

О поисках инженера Вагнера заговорили газеты, ими заинтересовались нумизматы. «Я ознакомился с серебряными пиастрами и четырехреаловыми монетами, — писал один из авторитетов нумизматики, Роберт Несмит. — Они с несомненностью относятся к числу тех, что чеканились монетным двором в городе Мехико. Этот тип монет изготовлялся в ранние дни существования монетных дворов в испанских колониях. До тех пор, пока в 1732 году там не был установлен винтовой пресс, они штамповались вручную, ударами молота по чекану. Эти грубо изготовленные монеты всегда были редкими... По моему мнению, это самая важная находка, относящаяся к испанскому Серебряному флоту, из когда-либо имевших место во Флориде как с точки зрения исторической, так и нумизматической, и я уверен, будущее это подтвердит...»

Ободренный Вагнер арендует ветхий самолетик и начинает разведывательный облет пустынной бухты. Вагнер часами почти висел на предохранительном ремне, высунувшись из кабины самолета, идущего с предельно малой скоростью на предельно малой высоте.

И вот, наконец, южнее маленькой бухты Пальмар де Аис под крылом самолета промелькнул какой-то темный овал. Самолет закружил на месте... Из овала выдаются в стороны равномерно расположенные продолговатые предметы. Бортовые орудия?

На следующий день самолет был уже в отставке — его сменили легкий ялик и акваланг. В довольно прозрачной осенней воде были отчетливо видны полузанесенные песком груды балласта, которые размещались когда-то в трюмах перевозчиков сокровищ — для придания кораблям остойчи

47