Вокруг света 1966-02, страница 22
остия Г. Б. ФЕДОРОВ, доктор исторических наук Фото автора ...И дальше уже на «олим-пии» — по ледяному «проспекту^ изрешеченному любителями подледного лова, по скользкому, наезженному склону на берег. Неподалеку от дороги низкорослый, ветвисторогий олень передним копытом разгребает рыхлый снег, чтобы полакомиться ягелем. Поодаль его подруга. В финской Лапландии я как-то видел клеймение оленей. Помню, как ждали мы их приближения у костра в бревенчатом старом сарае, возле загонов, обнесенных плетнями. Как издалека донеслись собачий лай и резкие крики загонщиков, бегущих на лыжах за оленями. А потом это кружение в загонах сотен животных, в кротких глазах которых сверкал один только безотчетный ужас перед непонятными им действиями людей... А хозяева, стоя среди этого кружащегося потока, зорко выискивали среди важенок и молодых самцов еще не клейменных пыжиков и ловко накидывали на задние ноги петлю. Пыжик на быстром бегу рушится на измельченный копытами снег, и хозяин тут же острым ножом делает на оленьем ухе надрез-метку. У каждого хозяина своя особая метка. И на время этой операции, на минуту-другую, стадо останавливало свой неистовый бег. Олени, раздувая бока, тяжело дышали... Обломок рога, оброненный тогда старым оленем, я подобрал и по сей день храню. ...И вот уже подымается издали гора Кирунаваара. Из-за ее плеча медленно выдвигается гора Лосось, Солнце совсем низко, и снег на горах становится темно-голубым. — Ни в одном городе мира нет таких синих сумерек, как в Киру-не, — замечает водитель, поворачивая баранку. — Я не говорю о позднем вечере, когда все сине, кроме красно-фиолетовой полосы над горизонтом, но любители фотографии знают, что Кируна — синий город даже среди белого дня. Когда они посылают свои фотоснимки на конкурс, их часто возвращают с обычным ответом: «Слишком много синего цвета». Члены столичного жюри никогда не были здесь и не видали синих дней Кируны. ...Да, чтоб не забыть: эмблема Лапландии — «горный подснежник» — это цветок эдельвейса. Когда, миновав увитую розами изгородь, вступаешь на территорию Остии, первое, что поражает, — это необыкновенная чистота. Первозданно сияют стены одноэтажных и многоэтажных домов, улицы тщательно замощены большими каменными плитами. Это тем более удивительно, что последний житель города скончался около... полутора тысяч лет назад. Остия, расположенная в устье Тибра (Остия и значит устье) при впадении его в Тирренское море, в 32 километрах от Рима, ^была построена по крайней мере еще во времена римской республики, а по преданию, гораздо раньше — при Энее. Сначала ей отводилась роль военного укрепления, но, постепенно разрастаясь, Остия превратилась в настоящие морские ворота, ведущие в столицу. Научные раскопки в Остии впервые проводились в 60-х годах прошлого столетия известными итальянскими археологами Висконти. В 1913 году работы возглавил выдающийся ученый Кальца. Сейчас дело всей его жизни продолжает в Остии созданный им коллектив археологов, в котором ведущую роль играет синьора Раиса Кальца. ...Короткая церемония знакомства — и синьора Кальца повела нас в фантастическое путешествие по улицам мертвого города... Как и во всех римских городах, в Остии имеются две главные улицы; одна тянется с востока на запад, вторая — с юга на север. На пересечении их — форум. В центре его возвышается кирпичный, со всех сторон облицованный мрамором главный храм — Капитолий. Поднимаемся по широкой л.естнице и с паперти осматриваем город. Бросается в глаза правильность, строгая геометричность его планировки и большое количество общественных зданий. Вот цирк. Овальная чаша его с каменными скамьями и с травянистой ареной удивительно хорошо сохранилась. Дальше видны базар, парк, бани, склады и другие общественные сооружения. Все они, включая и общественные уборные, сделаны из туфа или кирпича, облицованного туфом. Это не просто архитектурная мода, но выполнение строгих предписаний: туф — надежный огнеупорный материал. Кстати, обширные кирпичные казармы пожарной команды тоже хорошо сохранились. Неподалеку от казарм пожарников находится площадь городского рынка, в центре которой возвышается каменная колонна с высеченной на ней надписью. Не скрою, приближаясь к колонне, мы предполагали, что увидим какое-нибудь торжественное изречение. Каково же было наше удивление, когда прочли: «Нигде не болтают так много, как на базаре». Словно через 15 веков прорвался и дошел до нас веселый, насмешливый голос жителей Остии! Вообще остийцы были великими мастерами по части веселых, а иногда и довольно фривольных надписей, сделанных к тому же в самых неожиданных местах. Так, например, в пристройке к одной из самых богатых бань торговцев на полукруглой каменной стене имеется фреска с изображениями семи величайших мудрецов: Солона, Филона, Фалеса Милетского и других. Возле каждого написано изречение, якобы принадлежащее ему. Оно звучит весьма неожиданно по контрасту с торжественным ликом и величественной фигурой философа. Самое невинное из этих изречений: «Что будет, если много кушать гороха?» Вообще чувство юмора древних римлян проявлялось подчас в оригинальных формах. В храме богини войны Белло-ны стоит мраморный ритуальный камень. На нем изображены следы двух пар здоровенных мужских ног, идущих в противоположном направлении. Это солдат, вернувшийся невредимым из какого-то тяжелого похода, счел нужным именно так поблагодарить богиню — спасибо, дескать, с чем ушел, с тем и пришел, все в порядке! Остия вела огромную торговлю: из Галии и Германии привозили зерно, лес, рабов, из Ливии — слонов и лечебную траву. 20 |
