Вокруг света 1966-02, страница 25

НАД

АРКАДИЙ САВЕЛИЧЕВ

ТАИ ГО И

ЗТ — это мало и много. Мало, если есть только вырубленная поляна, в центре ее нетронутый кедр, на вершине кедра — веха, а на вехе — флаг. И много, очень много, если там предусмотрительно сброшен с вертолета льняной мешок, а в мешке — консервы, тушенка, макароны... Продукты могли подмокнуть и протухнуть, их могло подпортить лесное зверье, но все равно это много!

Василий Пелых оглядывает своих людей. Физиономии не очень, но жизнь в них, кажется, еще есть.

«Сейчас или обождать?» — думает он в замешательстве.

Пройдет еще несколько минут, они отдохнут, и Василий Пелых сознается, что продуктов на ЗТ нет. Это уже никого не удивит. Только Володька Дубина, парень на редкость жилистый и выносливый, скажет:

— А мы знали. Ты молодец, заставил нас поверить в несуществующее и идти вперед.

Они поднимутся, пересекут зимник и по компасу возьмут направление к следующей ЗТ.

Василий Пелых будет по-прежнему шагать во главе своего маленького отрядика и расписывать прелести холщового мешка, сброшенного на ЗТ. Ему будут верить, не верить в тайге — нельзя...

ГДЕ ОНА, ЭКЗОТИКА!

Эту историю мне рассказали как новичку в Ва-сюгании, потом я слышал много других. От них веяло экзотикой непривычных слов, традиционной таежной романтикой, мешая поначалу разглядеть необычное в том, чему я сам оказался свидетелем.

Радио разнесло по тайге весть. Говорил далекий мужской голос:

— Я Емь-27, я Емь-27. С глубины 2455 метров ударил газовый фонтан. Суточный дебит ориентировочно 50 тысяч кубометров. Как слышите? Прием.

По одному виду главного геолога было видно, что он рад сообщению и в то же время не может скрыть некоторого недоумения. От второго ствола ждали большего. Первая скважина, поразившая умы геологов фантастическим газовым факелом, вскружила голову и ему. Он словно бы забыл, что та скважина была на куполе газовой структуры, а эта на крыле.

Проходит томительная минута, прежде чем главный геолог обретает дар речи и уже другим, ободряющим голосом кричит в трубку:

— Юрий Сергеевич, поздравляю. Ведите наблюдение. Скважина, как мне кажется, еще не разработалась. Дебит может увеличиться. Как слышите? Прием.

Газовый фонтан ударил в семидесяти километрах от Среднего Васюгана. Не дослушав конца разговора, я мчусь на аэродром и ищу борт — так здесь зовется добродушный МИ-4.

Я над Васюганией.

Даже с птичьего полета она необъятно велика и немного загадочна. Зеленое море бёсконеч-но. Лишь темные соры — крохотные лесные озерца, речушки да болота вносят некоторое разнообразие в таежный пейзаж.

Эскадры обласков по-прежнему снуют по Васюга-ну. Наверное, потому, что обласок — вещь в болотистой Васюгании незаменимая. Сделать его — что трубку выкурить. Найди осину поровнее, выдолби сердцевину, чтобы борта были не толще указательного пальца, — и обласок почти готов. Остается распарить его над огнем, при помощи распорок придать нужную форму, просушить, просмолить — и гуляй себе по Васюгану!

Петляет эта река, делает немыслимые колена. Зачем охотнику повторять ошибки реки? Он выходит на берег и без особых усилий тянет на бечеве обласок с поклажей. А там опять в воду. Надоело серпантины крутить — снова пешком по болоту. Где веслом, где волоком. И лодка и волокуша одновременно. Ну, какой же васюганин откажется от обласка?

Я тоже учился держать весло. Но верткий обласок с первого же раза распознал во мне чужака. Не дав еще набрать равновесия, он валил меня в воду и сверху плотно прикрывал своим осиновым днищем.

Васюган давно позади. Попетляла, побегала за самолетом и скрылась из глаз медлительная Ню-ролька. Внизу лишь речушки да ручейки, которым и названий-то нет.

Вертолет летит от ручья к ручью, а тайга не кончается, и хмуро топорщатся внизу темно- , 1МАНТИ1^И зеленые кедры.

Что это за страна, в которой от поселка до поселка полтораста километров?