Вокруг света 1966-03, страница 25

ный луг, как шрам, пересекал ложбину. А дальше, за ложбиной, опять подымалась гора, унылая, усеянная мертвыми скалами, покрытая кое-где чахлыми, черными кустами. Пэпе вновь отпил из мешка — воздух был так сух, что ноздри его пересохли и губы запеклись. Он пустил лошадь вниз по тропе. Оскальзываясь на крутом спуске, она осторожно переставляла ноги, и небольшие камни откатывались в кусты из-под ее копыт. Солнце уже скрылось за вершиной на западе, но лучи его яркими бликами еще сверкали в траве и дубовой роще внизу. Скалы и горные склоны продолжали излучать волны тепла, накопленного за день.

Подняв голову, Пэпе посмотрел на ближний, выжженный солнцем хребет. Он увидел на фоне неба черный силуэт человека, стоявшего на верхушке скалы, и сразу отвернулся, чтобы не показаться любопытным. Когда, мгновение спустя, он вновь посмотрел наверх, человек уже исчез.

Спуск он преодолел быстро. Временами лошадь осторожно искала место, куда бы ей поставить копыто, временами расставляла ноги и соскальзывала вниз. Наконец они достигли подножья горы, где темные кусты чаппараля скрывали Пэпе с головой. Держа ружье в одной руке, другой он защищал лицо от острых, хрупких пальцев кустарника.

Перебравшись через русло пересохшего ручья, он поднялся по крутому откосу. Перед ним лежала заросшая травой ложбина, а за ней — круглые, приветливые, манящие к себе дубы. Несколько мгновений он внимательно разглядывал тропу, по которой только что спустился, но на ней все было тихо и безлюдно. Наконец он въехал в ложбину, к зеленой заболоченной полосе, и на дальнем ее конце обнаружил родничок, бьющий из-под земли и вливающийся в небольшой водоем, откуда вода просачивалась по всей ложбине.

Прежде всего Пэпе наполнил мешок и лишь после этого позволил напиться лошади. Он провел ее к группе дубков в середине рощицы, надежно, со всех сторон, защищенной от ^ужих взглядов, снял с лошади седло и уздечку и сложил их на земле. Лошадь из стороны в сторону шевельнула челюстью и зевнула. Один конец повода Пэпе завязал вокруг ее шеи, а другой прикрепил к молодому деревцу так, чтобы лошадь могла пастись на достаточно большой площадке.

Когда она принялась жадно щипать сухую траву, Пэпе подошел к седлу, вынул из мешка черную полоску вяленого мяса и неторопливо вернулся к одному из дубов на опушке, откуда мог наблюдать за тропой. Он уселся среди хрустких сухих дубовых ветвей и привычно потянулся за своим большим черным ножом, чтобы разрезать мясо, но ножа не было. Он лег и, опершись на локоть, начал грызть твердое, жесткое мясо. Лицо его ничего не выражало, но это было лицо мужчины.

Яркий вечерний свет заливал восточный хребет, но в долине уже темнело. Голуби слетались к роднику с ближних холмов; из рощицы выбежал перепел и присоединился к ним, и их перекличка отчетливо звучала в тишине.

Уголком глаза Пэпе заметил тень, возникшую из зарослей пересохшего русла ручья. Медленно он повернул голову. Прижимаясь брюхом к земле, большая пятнистая рысь ползла к ключу, двигаясь бесшумно, как мысль.

Пэпе взвел курок, осторожно развернул ствол винтовки. Потом опасливо взглянул на тропу и вновь поставил курок на предохранитель. С земли позади

себя он подобрал дубовую ветку и швырнул ее в сторону ключа Тяжело поднялся в воздух перепел, со свистом разлетелись голуби. Рысь поднялась на ноги; она долго разглядывала Пэпе холодными желтыми глазами и затем бесстрашно зашагала назад, к руслу ручья

В глубокой долине сумерки сгущались быстро. Пэпе пробормотал молитву, положил голову на руку и мгновенно уснул.

Взошла луна и наполнила долину холодным голубым светом; с горных вершин, шурша, налетел ветер. Вдоль горных склонов летали вверх и вниз совы в поисках кроликов. Внизу, в кустарнике, бормотал койот. Ночной ветерок тихо шелестел в верхушках дубов.

Пэпе резко поднялся, прислушиваясь. Его лошадь тихо заржала. Луна опускалась уже за западный гребень, и долина погружалась во тьму. Пэпе сидел, напряженно сжимая винтовку. Издали, с верхней части тропы, донеслось ответное ржание и хруст щебня под подковами. Пэпе вскочил, бросился к своей лошади, отвел ее под деревья. Он быстро оседлал ее, туго затянул подпругу, как делают в горах, когда предстоят крутые подъемы и спуски, поймал голову лошади и, преодолевая ее сопротивление, взнуздал. Он ощупал седло и убедился, что сумка с мясом и мешок с водой на месте Затем, вскочив в седло, он двинулся вверх по склону холма.

Ночь была непроницаемо черна. Лошадь нашла начало тропы, выводящей из ложбины, и стала подниматься, оступаясь и скользя на камнях Пэпе дотронулся до головы. Шляпы не было. Она осталась под дубом.

Лошадь поднялась уже далеко вверх по тропе, когда появились первые предвестники рассвета — серо-стальные сумерки, смесь света и мрака. Постепенно на фоне неба стали вырисовываться резкие очертания горного хребта — гранитные зубцы, выщербленные и источенные ветрами тысячелетий. Пэпе бросил поводья на луку седла, предоставив лошади самой выбирать дорогу. Колючки кустарника, невидимые в темноте, цеплялись за его ноги, и штаны уже порвались на колене.

Мало-помалу, переливаясь через горный хребет, свет просачивался в долину. Скалы и чахлый кустарник возникали в призрачном полумраке, причудливые и одинокие в горных высях. Вместе со светом пришло тепло. Пэпе придержал лошадь и посмотрел назад, но внизу, в темной еще долине, ничего не было видно. Там, где должно было взойти солнце, небо поголубело. В пустыне горных склонов жалкий сухой кустарник был не выше трех футов. Местами, как разрушенные здания, поднимались обнажения невыветрившегося гранита. Пэпе стало спокойнее на душе. Он отхлебнул из мешка и откусил кусок мяса. Высоко в небе одиноко парил в лучах света орел.

Неожиданно лошадь Пэпе всхрапнула и повалилась на бок. Она оказалась на земле раньше, чем эхо винтовочного выстрела пришло из ложбины. Ярко-алый фонтан крови пульсировал из дыры над дергающимся плечом лошади: плеснет и остановится, опять плеснет и остановится. Копыта били о землю. Оглушенный падением, Пэпе лежал возле лошади. Потом он осторожно приподнялся, чтобы окинуть взглядом горный склон. Пуля срезала ветку шалфея возле его лица, и вновь эхо выстрела прокатилось по склонам ущелья. Пэпе стремительно распластался за кустом.

Он полз вверх по склону холма на коленях, опи

23