Вокруг света 1966-04, страница 24

ленную точку под поперечиной балюстрады, находившуюся на уровне его глаз и легко различимую из-под засохшей ветки дерева. Эта точка была на середине настила, то есть именно там, где должно разыграться фатальное действие. Когда локомотив приблизится к ней, Джойс навалится всем своим весом на ручку манипулятора. Отъединив провод, он множество раз вызывал в воображении движущийся локомотив, повторяя это простое движение , чтобы оно стало дЛя него инстинктивным. Аппарат отлично работал. Джойс старательно вычистил и вытер его, чтобы на нем не было ни пятнышка. Его собственные рефлексы тоже находились в великолепной форме.

День прошел без происшествий. Ночью он спустился с откоса, напился илистой воды, наполнил флягу, после чего вернулся в свое укрытие. Он позволил себе вздремнуть, не меняя положения, все так же прислонясь к дереву. Если, против ожидания, время прибытия поезда изменено, он не сомневался, что услышит его приближение. В джунглях быстро привыкают и в дреме сохранять чуткость, свойственную животным.

Он спал урывками. Как во сне, так и наяву фрагменты вчерашних приключений мешались в его сознании с той прежней жизнью, о которой он рассказывал Шиар-су, дожидаясь на берегу часа отплытия.

Он видел себя в пропыленной конторе, где протекла большая часть его юности, где он дни напролет меланхолично склонялся над чертежной доской в мертвенном свете лампы. Балочка, эта металлическая частица стандартных мостов, изготовлявшихся его фирмой, которую он так никогда и не увидел воплощенной, символически представленная в двух измерениях, вечно стояла перед ним на доске, закабалив его юность. План, профиль, бесчисленные сечения рождались перед его мысленным взором со всеми уточнениями ребер, искусное расположение которых позволило ему сэкономить полтора фунта стали после двух лет поисков наудачу.

Но на картине прошлого поверх ребер балочки выступали маленькие коричневые четырехугольники, похожие на те, что Варден обозначал на двадцати четырех устоях моста, вычерчивая схему большого масштаба. Под карти

ной была надпись, невозможность разобрать которую доводила Джойса до судорог. При каждой новой попытке надпись то целиком обозначалась, то затуманивалась. Джойс тщетно старался прочитать отдельные буквы. Они разбегались, потом вновь группировались, как в мультипликационном фильме, образуя совсем новое слово. И вот он разобрал это слово, слово РАЗРУШЕНИЕ, выведенное большими черными буквами, блестевшими в свете лампы и зачеркивавшими все прочие символы твердо укрепившейся в его сознании галлюцинации.

Впрочем, это видение не слишком его угнетало. Он чувствовал, что может его рассеять. Достаточно открыть глаза. Четкий силуэт моста через реку Квай, вырисовывавшийся в темноте ночи, тотчас прогонял пыльный спектр прошлого и возвращал Джойса к действительности — его действительности. Жизнь после этого события не может не измениться. Он уже предвкушал успех и прозревал собственное перерождение.

На рассвете, примерно тогда же, что и Шиарс, он тоже ощутил беспокойство, вызванное изменением окружающей обстановки. Изменение нарастало столь постепенно, что, находясь в полузабытьи, Джойс не ощутил его сразу. Из своего укрытия он видел лишь настил моста. Река была скрыта от него, и все же он знал, что не ошибается. Эта уверенность так подавляла его, что вскоре он уже считал, что не может оставаться безучастным. Он нырнул в кустарник, подполз к последнему укрытию из листьев и принялся наблюдать. Заметив провод на пляже, он уяснил причину своего беспокойства.

Джойс, как и Шиарс, постепенно пришел к осознанию катастрофы. Он испытал головокружение и слабость, думая о зарядах пластика. С новой своей позиции он мог разглядеть устои моста. Достаточно лишь поднять глаза. Однако он едва решился на это.

После длительного наблюдения он все же не мог, хотя бы приблизительно, определить степень опасности, вызванной причудливым поведением реки Квай. Даже при самом пристальном разглядывании он ничего не мог решить окончательно, попеременно то от

чаиваясь, то проникаясь надеждой, в зависимости от игры течения, переходившего около моста в изменчивую рябь. При первом взгляде волна оптимизма захлестнула его и ослабила напряжение от первого леденящего сомнения. Уж не настолько спала река! Заряды еще не на поверхности.

...Во всяком случае, так ему показалось с того места под берегом, где он находился. А сверху? С самого моста?.. Нет, он не имеет права самообольщаться. Здесь волна выше, чем у других свай... А на одной он даже временами различал некое темное вещество, выделявшееся на более светлом дереве. Порой это темное вещество напоминало спину выпрыгнувшей рыбы, а в следующее мгновение в ряби течения опять ничего не было видно. Заряды теперь, вероятно, как раз на¹ уровне воды. Бдительный часовой, перегнувшись через балюстраду, несомненно, смог бы обнаружить те заряды, что находятся на внешних сваях.

А вдруг да река еще спадет? Тогда в какой-то момент заряды полностью предстанут всем взорам, еще мокрые, сверкающие под жгучим солнцем Таиланда! Вероятность подобной картины леденила Джойса. Который сейчас может быть час? Сколько осталось ждать?.. Солнце еще только-только проникло в долину. Поезд ожидался к десяти часам. Все их кропотливые приготовления, вся их работа, все страдания — все свелось к нулю и обернулось самым смехотворным образом по милости бесчувственной природы, именно теперь иссушившей ручьи, сбегавшие в реку с высоких гор. Успех великого удара, на который Джойс израсходовал все свои жизненные силы, дотоле подавлявшиеся год за годом, стоял теперь под вопросом, подвергая его жестокому испытанию.

Твердая уверенность в том, что обнаружение или необнаружение взрывчатки ни в коем случае не зависит теперь от его личных усилий, как это ни странно, несколько успокоила Джойса. Он не имел права расходовать хотя бы самую малую частицу своей энергии на обстоятельства, решавшиеся в мире трансцендентальном. Он обязан забыть о них и сконцентрировать все силы на том, что еще зависело лично от него. Именно

21