Вокруг света 1966-05, страница 22

В Л. БОЛЬШАКОВ

ебольшой разведывательный самолет L-19 с опознавательными знаками «Армия США» летел низко нед джунглями. «Вошел в зону «Д», — доложил по радио на базу пилот, лейтенант Денни Доусон. Возможно, это были его последние слова...

Тихоходный L-19, пожалуй, самый ненавистный для вьетнамских партизан самолет. Он кружит и кружит над джунглями, словно коршун, выискивая добычу. А потом вызывает по радио бомбардировщики. И тогда на джунгли падают ракеты и бомбы. Целью может быть партизанский отряд, «подозрительная» деревня или рисовое поле, на котором работают крестьяне.

На базе, сидя в самолетах с полными бомбовыми отсеками, коллеги Доусона ждали его дальнейших сообщений. Но Доусон молчал. Он не вернулся на базу ни в тот день, ни на следующий. В Ро-нерт Парке, штат Калифорния, семья Доусона получила телеграмму — «пропал без вести». Где рухнул самолет Доусона, никто родственникам сообщить не мог — с воздуха обломков не обнаружили, а сухопутные войска в зоне «Д» появляться не рискуют, потому что там вот уже несколько лет

ма, а заодно и Соединенных Штатов. Дональд был искренне убежден, что его брат вместе с остальными «джи-ай» отправился во Вьетнам исключительно для того, чтобы защищать эту свободу. О Вьетнаме же он не знал ничего, кроме того, что это тропическая страна, расположенная за тысячи миль от Соединенных Штатов.

Денег у Доусона не было. Он распродал все свое имущество. Этого едва хватило на дорогу и экипировку. «Во Вьетнаме мне помогут», — говорил он друзьям. Но американское командование во Вьетнаме встретило Дона прохладно. «Ваш брат — не первый и не последний. Здесь каждый день погибают наши люди». Правда, ему помогли напечатать на ротаторе листовки на вьетнамском языке. «Если вы поможете мне найти моего брата-пилота, потерпевшего катастрофу в этом районе, — говорилось в листовках, — то получите награду: 50 тысяч пиастров (685 долларов) тому, кто найдет его тело, и 100 тысяч пиастров тому, кто доставит его ко мне живым».

Желающих идти вместе с Доусоном на поиски его брата не оказалось. Во-первых, это опасно, говорили ему, а во-вторых, безнадежно. Наконец Дональд с трудом нашел переводчика и отправился в джунгли — туда, откуда до него не возвращался ни один американец.

подряд полновластный хозяин — НФО, Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама.

Никто в Ронерт Парке не верил, что Доусон погиб. Незадолго до своего последнего полета он прислал домой фотографию — веселый, довольный, чем-то похожий на известного киноактера Эролла Флинна — и письмо, где он писал о войне во Вьетнаме как о беззаботных каникулах. Впрочем, тогда, около двух лет назад, в Ронерт Парке многие и не знали, где находится «этот самый Вьетнам». Эскалация в то время существовала только в проекте.

Прошел месяц, другой, а от Доусона по-прежнему не было никаких вестей. Его жена Арлин осталась одна с четырьмя детьми. Горе надломило ее. Арлин тяжело заболела. «Я не хочу жить, — говорила она брату Денни. — Я не хочу жить, не зная, что с Денни, жив он или погиб».

Дональд не верил, что брат погиб. С детства у него не было лучшего лруга, чем Денни. Они почти никогда не разлучались. И если бы не война... Дональд решил во что бы то ни стало разыскать брата, живого или мертвого. А искать его имело смысл только на территории, контролируемой партизанами.

Как и миллионы его соотечественников, Дональд Доусон знал о войне во Вьетнаме лишь из газет, где о Вьетконге (так называют в Америке НФО) писали не иначе, как о шайке кровожадных террористов, угрожающих свободе народа Южного Вьетна-

...Он шел от деревни к деревне неторопливо, вздрагивая от каждого шороха, пугливо озираясь по сторонам. Вооруженный до зубов — карабин, два пистолета, нож, гранаты, — он шел по чужой земле, более 25 лет не знающей мира. По земле, где уже второе поколение растет под грохот артиллерийской канонады и разрывы бомб.

В этой стране не любят чужеземцев — они всегда приносили Вьетнаму только горе, разрушение и смерть. Последними сюда пришли янки, с их напалмовыми бомбами, реактивными бомбардировщиками и вертолетами. Янки, вложившие оружие в руки потерявших человеческий облик карателей.

Но Доусона жалели. С ним разговаривали сочувственно даже в тех деревнях, на которые в свое время его брат вызвал огонь и смерть. Доусона стали звать «Ань фи-конг» — «Брат пилота». Партизанам был известен каждый его шаг, а он, наслушавшись историй о «зверствах вьетконговцев», панически боясь, что его обнаружат, не расставался с таблеткой цианистого калия. Партизаны были повсюду — в маленьком городке Тай Хунг, где Доусон обосновался на время поисков, они жили почти открыто. Просто командование НФО дало приказ не трогать «Брата пилота». Доусон не сразу узнал об этом.

Сначала он жил в Тай Хунге вместе с солдатами марионеточных войск, в маленьком, наспех укрепленном лагере, обнесенном колючей проволокой. Но охрана эта была скорее символической. «Однажды я видел, — рассказывал Доусон, — как партизаны захватили точно такой же форпост в другом городе. Им потребовалось на это не больше десяти минут».