Вокруг света 1966-08, страница 42
со стр. 37 Т лассо так, что у него побелели пальцы рук. Но анаконда была невероятно сильна, и ей удалось вырваться. В это время Хорхе, подскочив к змее, накинул еще одно лассо и стянул его на шее анаконды. Тут мы все бросились ему на помощь, толкаясь и крича друг на друга. Свалившись с дерева, анаконда угодила в подготовленную для нее сеть, которая тут же стянулась вокруг извивающегося мощного тела. Мы повалились рядом на траву, утомленные и счастливые: первая анаконда поймана, название фильма спасено! РОЛЬФ БЛОМБЕРГ: Мы совершили две экспедиции в джунгли Амазонки и поймали много анаконд. Самая крупная из них достигала в длину семи метров. Хотя среди длинных загнутых внутрь зубов анаконды нет ни одного ядовитого, укус змеи очень опасен. Между ее зубами почти всегда застревают куски гниющего мяса, так что укус сопровождается отравлением. Охотится анаконда так. Выбрав жертву, змея подкрадывается поближе и затем стремительно бросается на нее. Жертва цепенеет от страха. Анаконда впивается зубами в животное — например, кабаненка — и, стиснув его своим мускулистым, в десятки сантиметров толщиной телом, переламывает ему кости. Столкновения между кайманами — южноамериканскими крокодилами — и анакондами случаются крайне редко. Они определенно уважают друг друга. (И те и другие уважают также человека. Рассказы о нападениях анаконд и кайманов на человека часто оказываются выдумкой.) Но уж если крокодил и анаконда встретились в бою, то исход его бывает только один: смерть одного из противников. Тактика змеи заключается в том, чтобы, сжав крокодилу челюсти и затащив под воду, продержать его там, пока он не захлебнется. ТОРГНЮ АНДЕРБЕРГ: ...Анаконд мы ловили днем, когда они дремали на ветвях деревьев, а охота на крокодилов велась ночью. Самым опытным охотником на крокодилов был Вилламизар. Помню, как ночью мы вместе с ним сели в лодку и поплыли по реке. По обе стороны узкого канала черной стеной стояли джунгли, лианы свисали с деревьев тяжелыми занавесями. Время от времени Вилламизар вставал на колени и, сильно ударяя себя в грудь, издавал хриплые, гортанные звуки, похожие на те, какими самка крокодила призывает в брачный период самца. Вилламизар пошарил лучом карманного фонарика по берегу. Внезапно там засветились два ярких красных огонька. — Кажется, крупный кайман, — прошептал Вилламизар. — Возьмем его живьем. Осторожно мы подвинули лодку ближе к ослепленному крокодилу. Воздух жужжал и звенел, над водой разносилось кваканье лягушек — то хриплое и низкое, то тонкое, как звонок будильника. Вилламизар поднялся на коленях и замахнулся двухметровым шестом, на конце которого был насажен гарпун. Почуяв опасность, крокодил, словно краб, стал пятиться назад. Вилламизар, резко взмахнув рукой, метнул копье. Раздался глухой стук — гарпун вонзился в чешуйчатую спину аллигатора. В следующие секунды я крепко стискивал рукоятку киноаппарата — я был уверен, что снимаю кадры, которые будет не стыдно показать миру. Крокодил плюхнулся в воду, и бечева от гарпуна натянулась, как струна. Протащив нашу лодку метров двадцать пять, животное изменило тактику: нырнуло на дно, повернуло вспять и полным ходом поплыло нам навстречу. Вилламизар наклонился над водой, готовый к схватке с кайманом. Как только тот вынырнул, охотник подтянул его поближе к байдарке и накинул на челюсть петлю. Действовал Вилламизар молча и уверенно. Стянув покрепче петлю, он втащил трехметрового каймана в лодку. Но не всегда у нас все проходило так гладко. Однажды, дожидаясь подходящей для съемок погоды (мы чуть ли не обезумели от жары — температура в тени редко опускалась ниже сорока), я, не долго думая, побежал к реке, чтобы вылить на себя пару ведер воды. Встал на бревно, и вдруг оно стало уходить у меня из-под ног. Глянув вниз, я встретился с ледяными крокодильими глазками. Медленно открылась страшная пасть. Оказывается, я попал в самую гущу наших зубастых «актеров», которых мы напустили в загон. РОЛЬФ БЛОМБЕРГ: Многие утверждают, что в нашем мире нет больше места рискованным приключениям, что пройтись по джунглям — не опаснее, чем пересечь улицу в час «пик». Тем, кто так думает, наверняка не приходилось плавать по притокам Амазонки. Помню, как однажды я один плыл по реке в байдарке. Выгреб на середину и зачерпнул ведро. Сделал я это неосторожно, байдарка легла на борт, и я очутился в воде. Тут со мной произошло нечто в высшей степени неприятное: ремень на брюках вдруг сполз вниз и стянул ноги в коленях. Я оказался в беспомощном и нелепом положении. Я знал, что река кишела пираньями — самой хищной в мире рыбой. Она не больше 30 сантиметров в длину, но зато ее челюсти с острыми зубами можно сравнить с клещами. Стая пираний за несколько минут может разорвать человека на клочки, оставив от него обглоданный скелет. Должно быть, я ужасно закричал. На берегу поднялся переполох. К счастью, неподалеку оказался Хорхе Санкламенте с лодкой. Он и помог мне выбраться из воды. ТОРГНЮ АНДЕРБЕРГ: Нам приятно было узнать, что «Анаконда» пользовалась широким успехом и была, между прочим, первым шведским фильмом, купленным Советским Союзом. Вслед за «Анакондой» я вместе с моими товарищами создал еще несколько кинорассказов о пяти путешествиях в джунгли Амазонки. Недавно я возвратился из восемнадцатой по счету поездки в Южную Америку. Я знаю, что жить в джунглях — значит жить в аду. Но это ад, который беспрестанно манит назад человека, хотя бы однажды увидевшего его. Перевел со шведского В. СЕНЬКИН 40 |
