Вокруг света 1966-08, страница 7

известняка. Остров Ларго оказался законсервированным! «Оолитовой фабрики» там вообще не оказалось.

Но почему? Ведь этот остров явно возник, как и Авалос, <из обычных морских наносов и некогда обильно «питался» оолитовым песком. Как же случилось, что он спаялся в прочную горную породу и сейчас — в отличие от Авалоса — почти не развивается? Об этом нужно думать и думать-

Следующая стоянка — погруженный атолл в заливе Касонес.

Карта показывала совершенно правильный кольцевой риф на глубине около пяти метров, с двумя широкими проходами в лагуну. С юга риф круто, чрезвычайно круто обрывается на сотни метров. В лагуне мы «пустили» трубку: тонкий слой обычного известкового песка. Риф же и его склоны решили обследовать в аквалангах. На дно собрались Франциско, Пепе, Ионин и я. День был пасмурный, и море не слишком спокойное. Вспомнили об акулах и договорились держаться вместе.

Мы спустились с обычного вертикального обрыва метров на десять и стали осматривать ниши, выступы, отмахиваясь от барракуд и собирая пробы песка. Я был ведущим и поплыл вдоль края рифа, стараясь держаться примерно на одной глубине. Не думаю, чтобы я быстро шел, но, оглянувшись, я никого не увидел. Ничего страшного, направление они знают; пойду-ка тихонько дальше и немного ниже.

От обрыва спускался откос-шлейф под углом градусов в* сорок пять. На нем кое-где из снежно-белого песка торчали отдельные каменные выступы, заросшие горгонариями. Стоило тронуть песок, как он начинал струиться вниз. Я еще раз огляделся. Видимость сегодня плохая. Где-то далеко мелькнул силуэт аквалангиста. Я успокоился. Можно идти глубже.

...Смолоду я увлекался слаломом и скоростным спуском на лыжах. Особых успехов не достиг, но несколько отпусков провел на высокогорной лыж

не — и с тех пор, когда в поле зрения попадает любой склон, летом ли, зимой, я мысленно намечаю трассу, где бы я шел и какие бы делал повороты.

На дне Карибского моря склон был настолько аппетитен, что я забыл о месте и времени и скользил все ниже и ниже. Вот здесь можно толкнуться палкой и, «повиснув» на пружинах, сделать «темпо-швунг», огибая скалу. Дальше ровный участок — набираешь разгон. А в этом месте придется изобразить змейку из трех «христианий»...

Постепенно стало темно, и белый склон едва мерцал. Глубомера у меня не было. Я взглянул на манометр: 80 атмосфер. Посмотрел вверх — столь же туманно, но чуть светлее. А может, это и не верх? Куда тут плыть, чтобы подняться?

Я взял рейку за один конец, чтобы она повисла и указала направление вертикали. Оттолкнулся ото дна и пошел, слегка шевеля ластами и не спуская глаз с рейки.

Всплыл я далеко от нашего корабля.

Идти под водой — трудно держать направление. Плыть поверху — а ну как схватит акула? Лучше выбрать среднее. Я поплыл, то брызгая ластами среди волн, чтобы могли видеть с судна, то опускаясь метра на два под воду. Минут через десять подошла шлюпка, и незадачливый аквалангист с облегчением ввалился на днище.

И тут меня ожидал настоящий скандал. Оказывается, Алексей искал меня на склоне и дошел до полной черноты — это было около 50 метров.

— Я за вас отвечаю и прошу соблюдать элементарную дисциплину! — кричал на меня Алексей.— Не имеете права идти не оглядываясь. Это против инструкции. Я вам больше не дам акваланга!!!

Конечно же, припомнил и мое ротозейство на шлюпке у бурунов.

Что и говорить, день выдался не совсем спокойный... И хотя вскоре все вошло в норму — мы пустили еще несколько трубок, провели четыре стоянки, — я все время думал об утреннем инциденте. Я медленно перебирал в памяти все тридцать с лишним лет своей экспедиционной жизни,

■щ V £

м » '

f

t JiaNI

rm