Вокруг света 1966-09, страница 69

Теперь вода сочилась несколько слабее, ярче поблескивая в трещинах, где она собиралась, напоминая засыпанное землей зеркало. А снаружи, как и всегда, было солнце и были люди, с зари готовившиеся к воскресенью и уже изнывающие от жары. Немного позже они пойдут стряхивать пыль со своих ног в церкви. Я туда никогда не ходил, но мне это наполовину прощали: в глазах окружающих механика тоже являлась религией.

Я решил сходить в городок, расположенный в конце областной дороги, примерно в двух километрах от моей мастерской. Я проводил там большую часть выходных — либо у друзей за картами, либо в кафе, где меня все знали и ценили мою квалификацию. Я ждал, чтобы мне сдали уже давно обещанную комнату. Я презирал жителей Эльвы. Жители городка были не лучше, но тут, на его улицах, встречалась тень и иногда слышалось пение. Я медленно до полузабытья напивался вином в душном кафе под сонное жужжание мух.

Избегая, разговоров, я пялил глаза на стены, к которым были приколоты застланные табачным дымом рекламы или афиши, извещавшие о бое быков. Время от времени ко мне подходила официантка Изабелла и трогала меня за плечо. Я вздрагивал и поднимал глаза. Она мне улыбалась. Мы были в близких отношениях уже с год. Тем не менее вне кафе встречались редко. Я ждал обещанную комнату. Изабелла — свадьбу. Я не проявлял особой поспешности. Она меня упрекала в том, что я ни во что не верю.

В то воскресенье под вечер в кафе вошел человек, встретившийся мне накануне по дороге домой. Я посмотрел на его парусиновые башмаки, проверяя, воспользовался ли он шнурком. Он перехватил мой взгляд и, похоже, остался недоволен.

— Сеньор Бьеф...

Послышался неприязненный смешок. Он подошел к стойке заказать вина. Сидевшие за ней мужчины спросили его, почему он так меня назвал. Он объяснил. Одному из них слово «бьеф» было или казалось понятным, и он попытался растолковать его значение товарищам. Это вода, вода, падающая с одного места на другое, не как водопад, а более плавно — ну, как бы это сказать, — более равномерно, вода направляемая, словом, механическая...

Он сделал жест человека пресыщенного.

— Видал я такое!

...Такое. Гриву воды, прозрачно струящуюся через каменный забор, с кромкой пены-, в которой прыгали камешки, веточки, теряя омертвевшую кору, капельки, переливающиеся на солнце всеми цветами радуги.

— Видал я такое!

Другие стояли замечтавшись. Мужчина со шнурком, казалось, позабыл свое первоначальное неудовольствие. Я ничего не говорил и чувствовал, что мое молчание воспринималось ими как отчужденность, смешанная со снисхождением, какое проявляют сведущие люди, когда профаны по простоте души осмеливаются касаться их области знаний. Наконец один из мужчин робко спросил меня:

— А ты сумел бы соорудить лам такое?

Он ждал моего ответа. Повернувшись к товарищам, он сокрушенно говорил о том, как неразумно в пору дождей упускать воду. Такой человек, как я, мастак по части техники, мог бы организовать работы, руководить и, пользуясь своим авторитетом, обеспечить Правильное распределение задержанных вод.

— Да разве вы этого заслуживаете?

Я встал. Я чувствовал себя очень сильным и мудрым, во мне что-то зажглось. Я много выпил. Я стал расхаживать по кафе. Я говорил без запинки и слышал, как мой голос отчеканивал слога. Что стали бы они делать с водой? Орошенные поля зазеленели бы, люди избавились бы от голода, построили бы себе вместо пещер дома, проложили дорогу. Но остался бы страх и раболепство перед властями, и приятие несправедливости, и узкие понятия, и доносы... Почему они выдали Орчето полиции?

Имя мужчины, который пырнул ножом соседа, а потом был спущен в водоем, пришло мне на память неожиданно. Раньше я не стремился разузнать подробности этого дела, довольствуясь тем, что выяснилось при случайных, редких разговорах с жителями Эльвы. Тем не менее — и я понял это сейчас, когда много выпил, — во мне жила тревога.

— Почему Орчето пырнул своего соседа ножом?

— Лично я политикой не занимаюсь! — вскричал человек со шнурком.

66