Вокруг света 1966-11, страница 8

«а флангах роты, и своим присутствием поднять дух бойцов перед атакой.

К фланкирующему пулемету поползли две группы добровольцев. И вскоре старший сержант Киселев, тот, который подкрался слева, забросал гранатами расчет тяжелого станкового пулемета.

— Кому дорога Родина, вперед! — закричал Мурашкин, транслируя шепот Бараева.

Выстрелы. Перебежки. Безмолвие рукопашного €оя. Еще выстрелы.

Бараев, подхватив винтовку раненого бойца, бежит вперед. Он бежит не очертя голову, а так, чтобы не упускать из поля зрения всю панораму боя — |ющу, скособоченный сарай возле дороги, околицу деревни.

Пылает на дороге тупорылый немецкий грузовик. Он растапливает вокруг себя снег внезапным жаром. Наш пулеметный огонь становится плотнее. Это Киселев развернул захваченный пулемет и «подметает» деревенскую улицу, косит бегущих фашистов. Бараев снимает с убитого фашистского офицера еще одну, четвертую по счету, полевую сумку й отдает ее неразлучному Мурашкину. Тому все труднее шагать по глубокому снегу, он увешан офицерскими сумками. Но Бараев не зря воевал в разведке, он понимает, что иная сумка офицера, набитая картами, может оказаться разговорчивее самого словоохотливого «языка».

Бой отгремел. По деревне с визгом бегает сорвавшийся с привязи поросенок. В избах на столах и в печах остался немецкий обед: кое-где его не доварили, а в иных избах не успели съесть.

Санинструктор Бутузов со своим помощником бережно несут на носилках старшего сержанта Киселева. Он ранен в ногу осколком мины. Бараев подходит, благодарит смельчака «за стойкую драку» и пожимает ему руку.

Кто-то докладывает командиру о трофеях — следует перечень орудий, минометов, пулеметов, счет убитых врагов

Но, помимо всех этих трофеев, есть еще один по бедный итог боя, никем и нигде не записанный В бою за деревню Кузовлево бывший учитель истории лейтенант Александр Бараев получил боевое крещение как умелый командир роты.

В боях западнее Малоярославца старший лейтенант Бараев стал командовать батальоном. Выросло его командирское умение, расширился тактический кругозор. Да, командовать батальоном, тем более обескровленным, потруднее, нежели самому возглавить группу разведчиков и совершить лихой набег на боевое охранение противника. Только теперь Бараев понял, насколько легче было командовать ротой. Совсем другая мера ответственности, совсем другая тяжесть легла на его плечи.

Свой воинский опыт он умножил в боях под Ме-дьшью, эти бои пришлось вести в метельные дни, в снежное бездорожье.

Напоследок я видел Александра Бараева в той самой деревне Кузовлево, которую он когда-то с малыми потерями и так умело отбил со своей ротой Теперь в деревне разместился полковой медпункт. Я нашел комбата Бараева на санях, которые только что подъехали к медпункту.

— Носилки комбату! — приказал военврач Игорь Котелевский, сбегая с крыльца, над которым был укреплен флажок с красным крестом. — Живо!

К Бараеву подбежали санитары с носилками, но комбат запрещающе поднял руку:

— Сперва унесите его.

Рядом с Бараевым на санях лежал его адъютант Григорий Мурашкин.

Бараев ранен в левый локоть. У Мурашкина тяжелое ранение в живот. Пока адъютанта не внесли в избу, Бараев не двинулся с места.

Он числился сидячим раненым и после перевязки ночь напролет провел возле друга. Он смачивал губы Мурашкина водой и бережно подносил цигарку; тот делал одну-две затяжки из его рук.

Утром Бараева и Мурашкина отправили в медсанбат. Они уехали в одной машине. И снова комбат сидел у нот своего адъютанта, пытаясь хоть чем-нибудь облегчить его страдания.

Малоярославецкое направление.

8 декабря 1941 года Александр Бараев был награжден орденом Ленина. 14 февраля 1942 года его наградили вторым орденом Ленина.

осколок снаряда перерезал телефонный провод, г и он повис на шестах безжизненными обрывками

Пусть наблюдатель батареи кричит в трубку до хрипоты, до изнеможения, надрываясь изо всех сил, а телефонист полка вслушивается, до боли прижимая наушники к ушам, — он не услышит ничего.

Но вот из каких-то пунктов навстречу друг другу выходят два связиста. Они движутся вперед наперекор близким разрывам снарядов, от которых хсдуном ходит земля. Если нельзя идти в рост, они идут пригнувшись, они ползут, но кто-то из них находит место обрыва, сращивает концы провода, и к телефону где-нибудь в штабной землянке вновь возвращается дар речи.

Не подсчитать, сколько раз начальник направления связи Василий Самохвалов исправлял под огнем линию, сколько раз сращивал концы провода, перерубленного осколком, пулей, сметенного взрывной волной. В такие минуты не думаешь об опасности, не думаешь ни о чем, кроме молчащих телефонов, и кажется, вся линия твоей жизни полностью совпадает с линией связи.

Самохвалову случалось сутками просиживать в штабной землянке, не снимая наушников. Он держал связь с батальонами и батареями в такой обстановке, когда, казалось, о связи мечтать нечего.

В деревне Алексеевке Самохвалов начал дежурство, когда изба была жарко натоплена. А ушел из нее замерзший, с аппаратом под мышкой через пролом в стене. Оконные переплеты были вмяты внутрь силой близкого разрыва бомбы, крыша и дверь сорваны.

6