Вокруг света 1966-12, страница 69
ГЛЕБ Г О Л У Е> Е В ! олокольныи звон, ликующие | крики,.. Веселое возбуждение ца-! рит в этот солнечный день 3 марта 1513 года в гавани ! Сан-Доминго, молодой столицы острова Гаити. Нелегко было удивить людей в ту эпоху великих открытий. Всего два десятилетия назад появился в этих водах первый корабль, когда Христофор Колумб открыл остров Гаити, назвав его Эспаньолой, и остров Кубу, который принял за Индию. И всего пятнадцать лет назад, во время третьего своего плавания, Колумб открыл Америку, но принял ее за остров... Все было запутано и полно загадок. Новые земли находили чуть не каждый день. Уже было открыто несколько Индий и, как утверждал Колумб, даже нащупана верная дорога в рай — только сильное встречное течение помешало ему туда добраться... Десятки, сотни кораблей уходили в те сумасшедшие дни из гавани Сан-Доминго. Судейские крючкотворы становились мореплавателями. Неграмотные пастухи завоевывали страны, превосходящие размерами их родину, Испанию. И это никого не удивляло. Почему же сегодня в гавани собралась такая толпа? И почему здесь так много стариков и старух, увечных и калек? Необычен и состав команды на кораблях, готовых поднять якоря. Седые бороды, исполосованные морщинами лица — разве нельзя было набрать молодых и сильных моряков? Сколько их слоняется по берегу, готовых отправиться куда угодно, хоть к черту в пасть. Куда плывут эти корабли? Пожалуй, ни одна еще экспеди ция не отправлялась в путь с такой необычной целью... Я наместник, я владею Золотом в дублонах, в слитках, У меня в подвалах груды Самоцветов, жемчугов. Но смотрю на этот жемчуг И всегда вздыхаю грустно: Ах, иметь бы лучше зубы, Зубы юности счастливой! 1 Его звали дон Хуан Понсе де Леон, и он был губернатором острова Пуэрто-Рико. Для него построили большой дворец, но летние месяцы губернатор предпочитал проводить за городом, в своей гасиенде, обнесенной мрачной каменной стеной. Стену пришлось сделать высокой, потому что губернатора не любили. И лес вокруг гасиенды пришлось вырубить, чтобы враг не мог подобраться незаметно. А врагов он себе нажил много. За годы своего правления дон Хуан повесил и сжег на кострах — «без пролития крови» — сотни индейцев. Остальных превратили в рабов и казнили при малейшей попытке протеста. А беглых ловили и живыми закапывали в землю — тоже «без пролития крови», как учила инквизиция. Так правил островом Пуэрто-Рико славный рыцарь Понсе де Леон, сидя в своей богатой гасиенде, похожей на осажденную общей ненавистью крепость. Он гордился древностью и чистотой своего дворянского рода и знался далеко не с каждым. Поэтому гости редко навещали угрюмый дом на холме, и дон Хуан гордо скучал. Днем он находил себе занятия: ездил на охоту, осматривал поля и плантации, где рабы падали ниц, завидев издали остромордых свирепых псов, бежавших впереди его лошади. Вернувшись в кабинет, доп Хуан просматривал бумаги или читал древних поэтов, воспевавших походы Юлия Цезаря и Александра Македонского. Но вечера тянулись бесконечно. И почти каждый вечер заканчивался одинаково. Дон Хуан ложился в постель и ударял молоточком в серебряный гонг, висевший у изголовья. На его певучий звон приходила служанка Кача, старая* сгорбленная индеанка, с лицом, сморщенным и темным, как печеный батат. 1 Генрих Гейне, Бимини. (Все эпиграфы взяты из этой поэмы в переводе В. Левина.) 67 |
