Вокруг света 1967-06, страница 37

И только в последнее время общественность страны обратила внимание на необычную болезнь на побережье Сирануи.

Хирург Минпей Кида жил в Мидзкате, в районе Ята, расположенном на берегу реки. У него была частная практика, кроме того, он работал внештатным полицейским врачом. Кида уже одиннадцать лет лечил рыбаков из поселков и многих горожан. В любую погоду на окрестных дорогах можно было встретить мотоцикл доктора, спешившего на вызов. Этот сорокалетний человек с открытым, простодушным лицом, с живыми, глубоко посаженными глазами, курносый и веселый, пользовался всеобщей симпатией. Он лечил, что называется, «с душой». Однако добрая слава не всегда влечет за собой материальное благополучие — Кида жил скромно. У него были конкуренты, и очень солидные: городская больница, заводская поликлиника и появившиеся в последнее время специализированные клиники с современным оборудованием. Какое уж тут богатство, да и семья немаленькая: жена Сидзуэ и двое детей. Но Кида не унывал, он любил свое дело. Две комнаты его дома, отведенные для работы — приемная и кабинет, — были хорошо оборудованы. Обе светлые, окнами на юг. В приемной — телевизор, чтобы пациенты не скучали. Кабинет чистый, с белоснежной кушеткой. Кида не повесил на своей двери табличку, вместо нее на крыше красовался огромный щит, тоже белый, с черной надписью: «Хирург Кида, доктор медицины». Отлично придумано! Видно за километр — и с насыпи, и из окна поезда, и с моста.

В этот день Минпей Кида поехал к своему пациенту, рыбаку Дзисаку Удо.

Дзисаку и его сын болели «кошачьим танцем». Дочь рыбака умерла от той же болезни прошлой весной.

Дзисаку Удо, когда умерла дочь, в знак протеста против бессилия медицины покинул больницу. И сына забрал. Дома ему приходилось несладко. Раньше он рыбачил и не очень-то умел возиться с землей. Огородик был маленький и был занят в основном бататом. Единственной работницей осталась жена, целыми днями она копалась на огороде и в саду. Правда, сыну выплачивали пособие — до болезни парень рабо

тал на заводе, — но сумма была ничтожной. Дзисаку кое-как передвигался и речь не совсем потерял. У сына дела были значительно хуже. Старику не сиделось на месте, не привык он бездельничать. Однажды в начале октября он ковылял по саду, и вдруг ему захотелось мандаринов. Дзисаку полез на каменную ограду, чтобы дотянуться до ветки, но руки и ноги слушались плохо, он сорвался и сломал правую руку в локтевом суставе.

Когда произошло несчастье, Кида позвонили из полицейского участка, он поехал к пострадавшему и с тех пор время от времени навещал его. Разумеется, врач испытывал сострадание к этому человеку — мало «кошачьего танца», так на него еще беда обрушилась! Однако Кида руководствовался не одним только чувством жалости: его интересовали люди, появлявшиеся у Дзисаку.

В последнее время о странной болезни много писали в газетах и журналах, передавали по радио и телевидению. К Дзисаку зачастили гости. Он умел говорить, да и по своему складу был человеком, не упускавшим возможности пофилософствовать на людях. Теперь вот он и пытался выступать от имени всех заболевших. Кто только не побывал в его доме! Однажды Кида встретил здесь человека лет сорока, который заявил, что он три года прожил отшельником в горной глуши и нашел растение, излечивающее от «кошачьего танца». «Только ешьте три раза в день рис и посыпайте его моим средством. И непременно излечитесь», — сказал «отшельник». Он оставил больному лекарство с надписью «Чудодейственное средство Сентансо».

Кида расстроился. Бывают ведь чудаки, которые думают, что рыбаки могут три раза в день есть рис. Да где же его взять, рис?! Здесь, на каменистом склоне горы, можно вырастить только батат, да еще, с великим трудом, ячмень. А основная пища — рыба. Потому люди и заболевают, что питаются одной рыбой.

Сегодняшний посетитель отличался от прежних. Это был мужчина лет тридцати, в отлично сшитом коричневом костюме. По виду — столичный житель. Он беседовал с Дзисаку и его женой Ка-нэ, делая какие-то пометки в записной книжке. Но как только Кида появился во дворе, замолчал, откланялся и ушел. Кида проводил взглядом его худощавую

фигуру. Репортер, наверно, подумал хирург, но заговаривать с 1ним не стал. Он разбинтовал руку Дзисаку и спросил:

— Кто это был?

— Доктор. Из Токио. Говорит, приехал изучать нашу болезнь, — продолжал Дзисаку.

На обратном пути, когда мотоцикл мчался по шоссе, Кида увидел человека в коричневом костюме, садившегося в автобус. Он вспомнил его глаза. Они были мрачные и острые.

На следующий день Кида снова увидел этого человека. Кида ехал по дороге, проложенной на насы-

Рисунки И. ГОЛИЦЫНА

П

з*

35