Вокруг света 1967-08, страница 17
М. ПОРТНОЙ МУРМАНСКИЙ РИТМ асть такие уголки на земле, есть такие города, уезжая из которых знаешь, что вернешься. Если вдруг почувствуешь4, что ты расстаешься с этими местами навсегда, опусти чемодан, разорви билет, и пусть в первый и последний раз поезд уйдет без тебя. Обычно такие места особенно дороги тебе в определенные времена года, времена суток: берег реки, весь белый от зацветающей вишни и яблони весной; тихая, немноголюдная вечерняя улица с уютным кафе; раннее утро древнего города, когда солнце золотит купола церквей; музейная строгость зданий под желтым лиственным дождем русской осени... Так в твою жизнь однажды врывается и молодой город на берегу моря. И, ворвавшись, остается на всю жизнь. Ты выходишь на улицу и оглядываешься. Вокруг синие сопки, над заливом ровно и неподвижно висит плотное белое покрывало облаков. Где-то справа улица обрывается у ближайшей сопки, и дальше вверх беспорядочно теснятся деревянные и каменные строения. Влево улица уходит широким проспектом с современными зданиями, универмагами, «Гастрономами», кафе, ресторанами, кинотеатром и театром, где расклеены афиши о неизвестном тебе народном хоре саами и о гастролях столичной труппы «Современника» и с краеведческим музеем, где, разглядывая обломки горных пород, ты убедишься, что в недрах Мурмана есть едва ли не все минералы, разве что кроме алмазов, и где тебя очаруют желтоватые изящные конструкции костяных изделий местных художников. Где-то у дальней сопки улицу заканчивает телевизионная вышка. Зелени почти нет, но иногда морской ветер, заглянув в тундру, приносит с собой ее аромат. Гуляют девушки, парни, моряки в форменках, женщины с колясочками. Идет мужчина в легком сером костюме, и рядом с ним вполне самостоятельно и сосредоточенно вышагивает светловолосый мальчик двух-трех лет. Увидев детей на улице, смотришь на часы и тут только соображаешь, что сейчас нолночь, двенадцать часов, а в небе солнце. Пройдет несколько дней, и ты, так привыкший ложиться спать, посмотрев на звездное небо, а проснувшись — видеть утро, ты освоишься, и тебе достаточно будет вздремнуть несколько часов среди дня, чтобы потом не спать еще сутки. Этот город ломает в тебе привычные ритмы, и ты, глотнув свежего северного воздуха, улыбнешься этому незаходящему солнцу. Неожиданно ветер меняет направление, и ты понимаешь, что совсем рядом рыбный порт. Пока ты так стоишь, разглядывая город, к тебе не раз подойдут, спросят закурить или угостят самого. Или вдруг скажут: — Слушай, друг, ты не со Шпицбергена? — И ты, конечно же, ответишь — нет, а человек, со жалея об этом, уже поспешит дальше, чтобы передать на далекие острова посылку или просто привет. И в эту минуту ты искренне пожалеешь, что этот привет передаст кто-то другой. А потом у тебя спросят, где можно выпить хорошего кофе, и ты непременно обойдешь все уголки и узнаешь, что кофе в городе в шутку называют «Филином» и что выпить хороший кофе не так-то просто, но тем вкуснее и ароматнее будет напиток, когда ты найдешь его. За столиком ты никогда не будешь один, и почему-то именно тебе моряк скажет, что сегодня уходит в арктическое плавание, и оставит на память красивую зажигалку. И кем бы ты ни был, ты непременно встретишь своих коллег. Если ты строитель, тебе покажут новые кварталы; если актер, тебя пригласят в театр на спектакль, а то и на репетицию; если ты океанолог — потащат на арктическую исследовательскую станцию, если ты журналист, писатель, тебя увлекут в издательство, редакции газет... Ну, а если ты моряк, считай, что ты дома. И конечно же, ты захочешь пойти в порт. Мимо стадиона, кафе, почтамта, мимо вокзала и железнодорожных путей вниз, к заливу... Разноголосица пароходных гудков, морской ветер, туманы и моряки, вся суровая и строгая природа невольно напоминают об океане... По дороге в порт ты не одинок. Молодая женщина с ребенком на руках, молоденький штурман с девушкой. Может быть, они идут провожать твоего недавнего знакомого? Распростясь с родными, он отправится через семь морей к самой дальней нашей земле — Курилам или во Владивосток, а может быть, к Новосибирским островам или на Землю Франца-Иосифа. Что повезет его теплоход? Смену зимовщиков на полярную станцию или апельсины на Камчатку? У одного из причалов стоят несколько моряков и женщин. Вот-вот отойдет в загранплавание большое торговое судно. В Лондон? Гавр? Или в Касабланку? Прощание, улыбки, слезы, платки... Напутствие: — Два фута под килем! С мостика отдают команду... Капитан чем-то напоминает парня с Таганки или Благуши. Наверное, двадцать лет назад он стоял, прислонившись к углу дома, засунув руки в карманы брюк и надвинув до бровей фуражку. Он придумал себе лихое прозвище, полагая, что знает о жизни все. Сейчас он поит на мостике в форме, со значком «капитана дальнего плавания», большой палец правой руки в кармане брюк, фуражка едва заметным движением сдвинута чуть вперед. Он стоит словно вылеплен на фоне залива и неба, унося с собой в иные моря кусочек этого города... 15 |
