Вокруг света 1967-10, страница 49

ЛЕОПАРД И КОНСЕРВНАЯ БАНКА

|У|узей в Кумаси славится своими коллекциями. ■"■Тут и бронзовые гирьки в виде мифических животных для взвешивания золотого песка, и собрание африканской деревянной скульптуры — куколки «акваба» с дискообразными головками, изображения духов зла «обосом», резные троны вождей ашантийских кланов. И конечно, масса разнообразнейших барабанов — от «говорящих» гигантов до игрушечных барабанчиков.

Сюда обязательно приходят все, кого интересует культура гордого и воинственного народа ашанти. Я не раз бывал в музее, меня уже хорошо знали там и иной раз старались удивить чем-то новым.

Как-то, когда мы гуляли по саду вместе с одним из работников музея, из-за буйных бугенвилей в двух шагах от нас раздался рык леопарда. Я вздрогнул. Хотя появление леопарда здесь, в городе, было немыслимо, но... Свирепый рев хищника повторился.

Не знаю, что бы я предпринял, если бы не увидел улыбку на лице спутника. Он что-то крикнул, и из-за деревьев вышел мужчина в национальном костюме — кенте, напоминающем тогу. Под мышкой у мужчины был барабан. Подойдя ближе, он опустил инструмент на землю, сделал неуловимое движение рукой, и барабан вновь рыкнул леопардом...

...Многие обряды ашантийцев запрещено видеть непосвященным. Вот перед началом церемоний барабан рыком леопарда и предупреждал слишком любопытных: смерть ожидает любого, кто нарушит запрет.

С таким грозным предупреждением спорить не приходилось. Я вспомнил об этом забавном эпизоде совсем не случайно. В Африке поражает органичность бодрого ритма барабана для всего уклада жизни, для самой натуры африканца. Африканец не может обойтись без барабана.

На углу Баундэри-род и Фаррар-авеню в Аккре в квартале торговцев и мелких ремесленников, стоит небольшая мебельная мастерская.

Как-то раз под вечер мне понадобилось заехать в мастерскую. На деревянном ящике у ворот сидел мальчуган лет восьми. Между коленей он зажал объемистую жестяную банку из-под машинного масла и упоенно выстукивал по ее дну двумя кривыми палочками какой-то танцевальный ритм. А рядом плясала маленькая девочка. Малышка — ей было лет пять — точно следовала за сложным ритмом народного танца. Большие глаза девочки сияли, в мочках ушей прыгали золотые колечки серег. И она и мальчишка забыли обо всем на свете.

Эта музыка, этот танец запечатлелись в моей памяти. И прежде всего потому, что эта уличная сценка характерна для всей аккрской жизни — ведь то же я видел в районе обездоленных — Ниме, где вооруженные канистрами, бочками из-под керосина и деревянными ящиками ребята создают свои «оркестры», видел и у бродячих акробатов и во время любых народных празднеств. И разве не тот же ритм рвется из больших барабанов, сопровождающих торжественные выходы вождей под пестрыми зонтами?

Консервные банки, канистры, ящики лишь по воле обстоятельств приняты городской беднотой в семью музыкальных инструментов. Старейшинами же в этой семье по-прежнему остаются барабаны...

В. ИОРДАНСКИЙ