Вокруг света 1968-01, страница 47
В СЛЕДУЮЩЕМ НОМЕРЕ: НАШ СПЕЦИАЛЬНЫЙ КОРРЕСПОНДЕНТ ВЕДЕТ РЕПОРТАЖ С БОРТА ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ. «НАС ВОДИЛА МОЛОДОСТЬ В САБЕЛЬНЫЙ ПОХОД...» — В «КАЮТ-КОМПАНИИ» «ВОКРУГ СВЕТА» УЧАСТНИКИ ЛЕГЕНДАРНОЙ ОПЕРАЦИИ ВЗЯТИЯ МАЙКОПА. О ГОРОДЕ, КОТОРЫЙ НЕ ЗНАЕТ, ЧЬЕ ИМЯ ОН НОСИТ, О МАТЕРИ ВСЕХ БРАЗИЛЬСКИХ ГОРОДОВ — БАЙЕ — ОЧЕРК ГУГО ЛЁЧЕРА. только одну (одну!) тощенькую брошюру об уличных фонарях, выпущенную в начале века. ...И может быть, кому-нибудь удастся все же ответить на вопрос: когда и кем были поставлены фонари на канале Грибоедова у Итальянского мостика? Я так и не узнал этого... Г. ФИЛАНОВСКИЙ: Задумывались ли вы над известным историческим анекдотом? «Однажды владыка государства спросил у заезжего трубадура: сколько, по-твоему, я стою? — Три тысячи золотых, — ответил тот. — Но ведь три тысячи золотых, — возмутился правитель, — это цена одетого на мне пояса! — Это я и имел в виду, — поклонился поэт...» В другом варианте этот диалог вели Ходжа На- среддин и Тимур, в третьем — чужеземный купец с царицей Савской, в четвертом... Откуда такая живучесть этого анекдота на протяжении столетий и, главное, почему меняются действующие лица, но остается неизменным пояс? Потому что этот пояс не плод фантазии рассказчика, а отражение целого пласта истории. Сегодня, подпоясываясь, мы не придаем этому нехитрому занятию никакого торжественного значения. С точки зрения древних, мы поступаем странно. Вызывающе даже. Ведь пояс был своеобразной визитной карточкой человека. «Все мое ношу с собой», — гласит древняя поговорка. Воин носил на поясе меч, писец — перья, казначей — ключи, купец прятал в пояс свои монеты... Пояс был символом общественного положения человека, знаком богатства и достоинства. И если бы во времена фараонов льняным поясом, да еще золототканым, подпоясался простой пастух—это было бы потрясением основ. Так постепенно почти у всех народов, в одежде которых был пояс, правило ношения поясов оказалось регламентировано жестко и четко. И если путешественник на улице древнеиндийского города встречал человека, подпоясанного тетивой лука, то для него было ясно, что перед ним представитель низшей касты. А пояс, сплетенный из сахарного тростника, безошибочно выдавал брамина. На арабском востоке не надо было спрашивать — достиг ли подросток совершеннолетия или нет — следовало лишь посмотреть, подпоясан ли он. Если на нем пояс верблюжьей шерсти, значит ему больше пятнадцати лет и он уже несет ответственность за свои поступки. В писанной в 1328 году духовной грамоте Ивана Калиты пояс упоминается как одно из главных богатств: «А из золота дал есмь сыну своему Ивану (Красному): чеп золоты, пояс больший с жемчугом, с каменьем, пояс золот с капторгами, пояс сердоли-чен золотом окован». И пояс был не только богатством, но и символом отцовского благословения. Известно, что Иван Красный, передавая пояс, полученный от Ивана Калиты, своему сыну Дмитрию (Донскому), Говорил: «Пояс великий золот с каменьем, с жемчуги, что мя бла'гословил отец мой князь Великий». А сколько может дать изучение одежды для выяснения торгово-экономических, культурных, политических связей тех или иных народов! Ведь по тому, как в древних рукописях описана та или иная вещь, можно составить представление не только о быте и нравах той эпохи, но и экономическом состоянии общества. Владетель мелкого удельного княжества — например, Верейского, Дмитровского или Вологодского — «всякому предмету находил место и наследника». И поэтому в описях и духовных завещаниях мы найдем упоминание не только о драгоценных камнях, но и о «портах» или «иной рухляди», то есть предметах одежды. Например, летописец с гордостью пишет о том, что братья Дмитровского удельного князя возвратились из похода на Новгород — «вельми ополнившиеся, и люди их серебром и кон-ми, и порты...» Но вот уже Иван III вместо подробного перечисления своего имущества, завещаемого наследникам, составил лишь опись запечатанных «ларцев», куда были сложены вещи: «и яз что дал сыну своему Юрью своей казны, и то если поклал в ларцы...» И из этого краткого упоминания встает перед нами уже не захолустная княжеская усадьба, а богатый великокняжеский двор, соответствующий новому высокому положению Московского княжества в Европе. Ведь не случайно известный русский этнограф Г. С. Маслова предварила свое интереснейшее исследование о народной одежде русских, украинцев и белорусов в XIX — начале XX века словами о том, что одежда теснейшим образом связана с историей народа, помогает осветить пути развития материальной культуры русских, украинцев и белорусов, выявить общие черты в одежде этих народов, связанных общностью происхождения и близостью исторических судеб... ...Безмолвны окружающие нас вещи, но в каждой из них частица истории. Записали Д. БИЛЕНКИН, В. ЛЕВИН, Т. ЧЕХОВСКАЯ 45 |
