Вокруг света 1968-02, страница 59

водоразделам. В типичной чукотской тундре медведь встречается реже. Он любит горы. Но из гор •он выбирает не дикие обиталища снежных баранов, а невысокие кряжи, где на сухих песчаных буграх роет норы евражка — колымский суслик; где растут разные луковки и корешки. Груды вывороченной земли на месте евражьих нор — характернейший след медвежьего маршрута. И я надеялся — «приведут» меня к моему медведю именно евражки.

...В этом году евражьи норы были в порядке.

Навьючив рюкзак, я уходил с базы в каменистые развалины вершинных ручьев, к тихому бегу речек в осоковых долинах, к неизвестно как возникшим плато на срезанных верхушках сопок. Те плато всегда были покрыты матрасной толщины слоем мха. Одинокие ночевки в тундре всегда тревожны. Одинокий человек по ночам выдумывает себе тысячу несуществующих опасностей, которые исчезают утром и окончательно пропадают с первой кружкой крепкого чая. В пустынных местах Анадырского нагорья все звуки связаны либо с ветром, либо со стуком камней под ногами, и еще ночью можно слышать, как камни перекатываются в русле ручья.

...Пустота и отсутствие живности меня поражали. Я только иногда встречал молчаливых каменных куропаток.

Мне давно было пора встретить обычного чукотского медведя из рода колименсис или берингианус — неважно. Но попадались только прошлогодние следы их пребывания. Не могли же медведи в этом году вымереть от какой-нибудь медвежьей чумы? Простая тактика требовала осмотреть другие районы — широкие речные долины с тундровыми озерами, с кустарниками, где водятся зайцы и куропатки, где просто теплее. Но для этого надо было уйти минимум на сто — сто пятьдесят километров от озера при сносной погоде. Но именно на погоду я и не мог надеяться. Мне везло — я уходил в свои маршруты в редкие проблески сравнительно ясных дней. Промежутки между ними были заполнены отчаянной непогодой. Нигде не приходилось мне наблюдать такой быстрой смены погоды, как на озере в отом году. Дождь, снег и солнечная тишина могли сменять друг друга буквально через час. Во всем этом была, однако, закономерность: три дня дул юж

ный ветер, после него устанавливалось часов на двадцать затишье и начинался гнилой «северо-запад» с холодом, дождем или снегом. Иногда он доходил до ураганной силы.

П роходили дни, недели — медведей не было. И этого времени, которое я провел на кряже Обручева, вполне хватило, чтобы понять главную ошибку моего плана, которая и осталась бы ошибкой при самых благоприятных прочих условиях. Мне нельзя было вести поиски одному. Если бы нас было хоть четверо! Каждый мог бы

Рисунки В. НЕМУХИНА

взять себе район в наблюдение и осматривал бы его, как осматривают охотники линию капканов — по кольцевым маршрутам, трехдневным, недельным или иной длительности. Медведь на Чукотке — кочующий медведь, надо думать, это справедливо и дхя кадьяка. Вчетвером, да еще с хорошо организованными базами, мы охватили бы солидную территорию. Но я был один — Коля Балаев и Володя К. были заняты своим делом, — и не было здесь всеведущих пастухов, и снежное лето 1967 года бушевало над озером Эльгыгытгын.

57